Иппография

…Здесь все как всегда. По большому кругу ипподрома бегут рысаки, на плацу тренируют спортивных лошадей. Везде, куда ни глянь, конюшни и левады – Центральный Московский ипподром живет своей обычной жизнью. Если идти по центральной аллее, то примерно посередине – большое здание манежа, в котором ныне располагается престижный конный клуб. Там всё невероятно модно, красиво, современно, и все же – я отворачиваюсь, когда мне случается проходить мимо этого здания. Отворачиваюсь потому, что с этим местом связано слишком многое. Потому, что сегодня в этом манеже, отреставрированном и перестроенном, уже всё не так. Не так, как было больше двадцати лет назад, когда я впервые входила в старые скрипучие двери ШВЕ на ЦМИ.

Дарья КУЗОВЛЕВА

Всех приводит в восхищение Музей коневодства при Московской сельскохозяйственной академии им. К.А.Тимирязева. Его богатейшая коллекция, где каждая картина или скульптура – еще и своеобразная страничка в летописи отечественного коннозаводства, не имеет аналогов во всем мире. А обязаны мы этим собранием Якову Ивановичу Бутовичу (1881–1937). Он упоминается в «Театральном романе» Булгакова, с него списан образ коннозаводчика Бурмана в повести П.Ширяева «Внук Тальони». О том, как собиралась эта коллекция, повествует статья В.А.Щекина, одного из лучших специалистов отечественного коневодства первой половины XX века.

Нам сегодня уже трудно представить, каково это было – путешествовать веке эдак в восемнадцатом. Сегодня мы садимся в поезд вечером, просыпаемся утром за несколько сотен километров. А ведь «каких-то» лет 200–300 назад не только скорости перемещений были совсем иными: о сегодняшней доступности путешествий, о дорогах, гостиницах и прочей инфраструктуре, какой она стала привычной нам сегодня, люди и не мечтали. Наземный вид транспорта существовал в двух видах: либо своими ногами, либо лошадиными. Тем не менее люди ездили по делам, путешествовали, совершали паломничества, официальные лица посещали достаточно отдаленные от столиц области, специалисты на государственной службе развозили различные предписания и донесения, работала почта... И хоть с поправкой на возможности существовавший технологий, обеспечивался и определенных комфорт человека в пути.

Елена ДМИТРИЕВА

Федор Петрович Уваров известен как герой множества войн, противник плац-парадности и лихой кавалерист. Его заметил великий Суворов, собственноручно присвоив подполковничье звание. Он участвовал в войнах с Польшей, Турцией, Наполеоном. Его именем названы города, улицы, географические точки. Куда менее известна страсть Федора Петровича к берейторскому искусству. Наравне с Дмитрием Владимировичем Голицыным Уваров заложил основу русской классической школы верховой езды. В начале 1801 года он опубликовал свои наработки в «­Правилах для обучения Кавалергардского полка», ставших, так же как и произведение Голицына, основой отечественной конной мысли первого десятилетия XIX века.

Валерий ШАБЛЯ

С тех драматичных событий прошло ровно 110 лет: с того самого розыгрыша Интернационального приза, в котором сошлись орловец Крепыш и американский рысак Дженерал Эйч, два класснейших представителя противоборствовавших пород, два антагониста, за каждым из которых стояла не просто партия сочувствовавших коннозаводчиков и любителей рысаков, но целая концепция, идея развития всего российского рысистого коннозаводства. Сложнейшие коллизии и противоречивые интересы разных людей закрутили сюжет истории, которому позавидовал бы любой романист, но закончилась эта история поражением непобедимого Крепыша в последнем выступлении его карьеры – поражением странным, сразу вызвавшем массу сплетен и сомнений. Однако этому финалу предшествовала удивительная история удивительной лошади – орловца, в одиночку сражавшегося на ипподромах и с метисами, и с американцами.<br />

Инна СУХОДОЛЬСКАЯ

Олимпийские игры, возрожденные к началу XX века, весьма быстро набрали мировую популярность. В 1912 году в программу Игр была включена дисциплина «выездка», сущность которой до сих пор остается неизменной – проверка подготовки лошади и улучшение ее природных качеств. Россию в этой дисциплине впервые представлял Михаил Васильевич Екимов на гнедом Тритоне.

Валерий ШАБЛЯ

Парад Победы 1945-го... 24 июня 1945 года, Красная Площадь… Кажется, знаком каждый кадр этой кинохроники, каждая деталь… Однако простой на первый взгляд вопрос – кто этот великолепный белый конь, на котором принимает Парад Победы маршал Жуков – уже долгие годы вызывает у специалистов множество сомнений. Вроде периодически в этом деле ставится точка, но официального документа тех лет, где был бы однозначный ответ, не существует, воспоминания разных людей противоречивы, у обеих версий есть слабые звенья, что позволяет заронить семена сомнения, и в то же время очевидцев тех событий уже и нет в живых...

К Джеймсу Филлису в нашей стране отношение особое. И тем не менее в отношении его работы существует целый ряд заблуждений и недопониманий, а приписываемые ему выражения на самом деле являются результатом неправильного перевода и чужого пересказа. Более того, мы и метод работы Филлиса на самом деле знаем не из первоисточника, а в пересказе: «Основы выездки и езды» написал на самом деле его талантливый ученик Жорж Клемансо. Кроме того, систему Филлиса пытались применить в тех условиях, для которых она не подходила. Результаты хорошо характеризует отзыв о ней 1912 года: «Вклад Джеймса Филлиса в мировую выездку – бесспорен, но вклад в русскую кавалерию – разрушителен».

Выражения «запрячь битюгов» или «привезти на битюгах» в XIX – начале XX века казались настолько устойчивыми и вечными, что думалось, вот завтра рухнет мир, а битюги останутся. Увы, мир стоит, а битюгов нет. Нынешнему человеку и слово это покажется незнакомым, а если и попытается вообразить, что это, то в голову придет что угодно, но не то, что на самом деле. А звалась так порода лошадей, к сожалению, давно утраченная.

Владимир РЯПОЛОВ

Двадцать лет прошло с тех пор, как появился на свет наш журнал. Можно перейти на высокопарный слог в духе «ровесник века», можно попробовать мерить возраст журнала жизнью лошади. Но на самом деле за этот промежуток сменилось не одно поколение лошадей, успели развиться масштабные начинания, а что-то, наоборот, кануло в Лету. Наши взгляды на многие вопросы лошадиной жизни успели поменяться, в наш обиход вошли понятия, о которых никто и не слышал ранее, были сделаны важные научные открытия. Двадцать лет действительно как целая жизнь...

Елена ВОЛКОВА