Санкт-Петербург... Город Петра, на протяжении более чем двух веков российская столица, наконец, родина нынешнего Президента. Роскошные дворцы, улицы и мосты, белые ночи, памятники - эти и прочие туристические бренды известны всем. Но сегодня, наверное, немногие догадываются, сколь богата «конная» история этого города. Ведь в «северной столице» было множество лошадей. Лошадей знаменитых и безвестных, благородных коней, с которых лепили свои произведения Клодт и Франкони, и простых работяг, о которых сегодня никто и не вспомнит. Столичный статус поднимал конную жизнь Петербурга и его окрестностей на особый уровень: парады, маневры, царскосельские скачки, выступления легендарных рысаков, блеск роскошных выездов... Сегодня все это, увы, в прошлом. Манежи превращены в выставочные залы, цеха заводов и магазины, в зданиях бывших конюшен теперь размещены фабрики, музеи, санатории. Некоторые и вовсе лежат в руинах. А ведь были времена...
При упоминании Петергофа многие тут же представляют себе фонтаны, парк, дворец. А ведь здесь раньше находился и Императорский конюшенный корпус, место, достойное внимания во всех отношениях. Огромный комплекс, стилизованный под английский готический замок, был спроектирован архитектором Николаем Леонтьевичем Бенуа для содержания лошадей двора Его Императорского Величества. 18 июля 1848 года на месте старого деревянного конюшенного корпуса началось строительство грандиозного каменного сооружения. Одних только каменщиков трудилось 224 человека! И вот 2 июля 1854 года Бенуа сообщил Строительной комиссии о том, что возведение каменных конюшен завершено. Как скромно звучит, правда? А ведь на самом деле в Петергофе был создан колоссальный комплекс! Конюшни, большой крытый манеж, помещения для карет, жилые здания, величественные башниЕ На территории находились все необходимые службы - конюхи, кузнецы, шорники, коновалы, берейторы и пр. Весь обслуживающий персонал проживал в двух жилых корпусах и башнях. Все было тщательным образом продумано - комплекс спроектирован так, чтобы и людям, и лошадям было максимально удобно. Практически в любое место можно было добраться в считанные минуты, зачастую даже не выходя на улицу.
Интересный факт: Конюшенный корпус был построен, но не сразу заполнился людьми и лошадьми, а все потому, что для каждого сословия из конюшенного персонала лично Николаем Леонтьевичем Бенуа была спроектирована и заказана особая мебель! К сожалению, история не сохранила информацию о том, какой стул или шкаф полагался шорнику, а какой, например, берейтору, но доподлинно известно, что согласно конюшенной «табели о рангах» каждый имел свою, отличную от других, мебель. Так вот, к моменту окончания строительства этот заказ еще не был готов, задерживая, таким образом, официальное открытие корпуса.
Сколько человек работало здесь, неизвестно, но сохранилось упоминание о шести кузнецах. Всего шесть кузнецов обслуживали триста двадцать восемь лошадей! Именно на такое количество и был рассчитан комплекс. Триста двадцать восемь лошадей - это число на протяжении многих лет оставалось неизменным.
Как относились цари к своим лошадям? Наверное, с уважением, ведь как еще можно расценить тот факт, что лошади российских императоров, достигшие почтенного возраста, не отправлялись на бойню - их достойно содержали в Пенсионных конюшнях, а по окончании земного пути хоронили на кладбище лошадей в Царском Селе.
Видения прошлого
Верховые и упряжные лошади стояли в двух конюшнях, симметрично расположенных по обе стороны от здания крытого манежа. Жили лошади в стойлах, хоть и императорских, но все же стойлах. Конюшни были единственными зданиями, которые не имели печного отопления. Освещались все помещения, и жилые, и подсобные, газовыми рожками. Тем не менее этого света не хватало, поэтому архитектор везде, где только можно, чтобы компенсировать недостаток света, делал большие окна. Эффект получился потрясающий - в манеже, например, свет надо было зажигать лишь при наступлении темноты. Точно так же и в жилых помещениях. Единственные, кто был «обделен» большим окном, это кузнецы. Интересен факт: кузнецы и шорники жили в отдельных зданиях, абсолютно одинаковых снаружи. На первых этажах этих домов находились рабочие места, на вторых - жилые помещения. Так вот, единственным внешним отличием этих зданий являются окна. Окно второго этажа кузницы почему-то раза в три меньше, чем у шорников, и другой, менее красивой и изящной формы. Интересно было бы знать, почему? Теперь можно только гадать, история об этом умалчивает.
Точно так же обстоит дело и с интерьерами помещений - как все выглядело внутри, теперь уже некому вспоминать. За прошедшие годы здесь произошло много перепланировок, неизменным остался практически лишь внешний вид зданий, да и то благодаря реставрации. Из внутренней отделки сохранился только роскошный резной потолок в крытом манеже. Это, с точки зрения современных зодчих, архитектурное «излишество» выполнено из мореного дуба и липы и органично вписывается в готический стиль «замка». Своей благородного темного цвета массивной ажурностью этот потолок оставляет неизгладимое впечатление, особенно у конника, привыкшего к сугубо утилитарной отделке современных манежей.
Манеж Императорского конюшенного корпуса достоин отдельного описания, поскольку он меньше всего подвергся внутренним перестройкам. Конечно, из него уже давным-давно убрали опилки с песком и настелили пол, ну и еще кое-что сломали, однако в общем можно составить представление о том, что здесь было лет сто назад. Итак, высокое прямоугольное здание с большими окнами. С одного торца к манежу примыкает помещение, где хранилась парадная амуниция и через которое заводили лошадей из конюшен, расположенных по обе стороны от манежа. В этой же части здания находились галереи для гостей и музыкантов. Во время тренировок гостей, всадников и лошадей развлекал духовой оркестр. Если учесть, что императорские лошади постоянно участвовали в различных смотрах-парадах, то становится ясно, что не только развлечения ради играл этот оркестр (кто сталкивался с реакцией даже «бывалых» лошадей на духовой оркестр - на «страшные» блестящие трубы, на громкие резкие звуки, тот поймет, о чем я говорю). Напротив, в другом торце манежа, была устроена императорская ложа, откуда царь-батюшка наблюдал за лошадьми, услаждал свой слух музыкой и лично отдавал ценные указания.
Царские хоромы - трудящимся!
Императорский конюшенный корпус использовался по назначению вплоть до 1914 года, но с началом Первой Мировой войны, когда Николай II перебрался в Царское Село, конюшни стали приходить в запустение. Здесь разместили госпиталь для раненых. Потом революция... Есть упоминание о том, что в Корпусе стояла рота красных самокатчиков, а значит, лошадей к тому времени здесь уже не было. Судьба их неизвестна, может кто-то из них впоследствии ходил под седлом красноармейца, кто-то белогвардейца, а кто-то, может статься, был просто съеден в голодные революционные годыЕ Когда в стране, наконец, установился мир, Конюшенный корпус стал домом отдыха для трудящихся и был им вплоть до Великой Отечественной. От разрушения его спасло то, что здесь вновь устроили госпиталь, только теперь уже для немецких солдат. В одном крыле находилось гестапо - уж больно приглянулись фашистам подвалы, идеально подходящие для содержания заключенных советских граждан...
После изгнания захватчиков уцелевшие помещения использовались как жилье для оставшихся без крова людей, которые жили там вплоть до 1975 года. Сейчас в Конюшенном корпусе располагается санаторий. Здесь лечат в том числе и минеральной водой из источника, находящегося неподалеку. В манеже теперь столовая для отдыхающих, одна из конюшен долгое время была кинозалом, другая - концертным залом, в кузнице расположилась библиотека, шорная мастерская стала административным корпусом, и так далее...
Кроме всего прочего, здания используются еще и как декорации для съемок кинофильмов. Самый знаменитый фильм, снятый здесь, - «Три толстяка». Да-да, дворец трех толстяков и есть Императорский конюшенный корпус, именно здесь «жил» наследник Тутси, именно здесь, во дворе, перед жилым корпусом, волновалась «революционно настроенная толпа», состоявшая, скажем по секрету, из отдыхающих в санатории граждан.
Вот такая богатая история лишь у одного из многих зданий «конного» Петербурга. Кто знает, может, со временем сюда опять вернутся лошади...
Николай Марцинкевич
Фото Натальи Костиковой
Автор благодарит Лилию Николаевну Соколову и Михаила Воробьева, оказавших неоценимую помощь при написании этой статьи.
