За долгие годы врачебной практики я так и не смог научиться спокойно воспринимать смерть своих четвероногих пациентов. Каждый раз возникало не то что чувство вины, а раздумье, что, может быть, не все сделал для спасения больного животного. Особенно тяжелое впечатление оставляла внезапная гибель, казалось бы, полного сил коня. Два случая запомнились мне навсегда...
Первый случай произошел в конце 1943 года. В то время я был новичком в своем деле, всего несколько месяцев назад закончив Военно-ветеринарную академию. Тем не менее по прибытии на Центральный фронт меня сразу назначили на ответственную должность – начальником терапевтического отделения 432-го армейского лазарета. Лазарет этот был придан 7-му гвардейскому кавалерийскому корпусу, который в то время вел успешное наступление по Украине. Вслед за устремившимися вперед частями корпуса передвигался и наш лазарет. Шли в основном ночами, чтобы избежать ударов немецкой авиации, и успевали за темные часы преодолеть до сотни километров.
Наконец остановились в большом селе. К нам стали доставлять раненых лошадей из кавалерийских частей, освобождавших Чернигов. Раненых было очень много, поэтому начальник лазарета распорядился, чтобы хирургам помогали врачи всех отделений. Целыми днями мы обрабатывали раны, накладывали швы и повязки. Не снималась с меня и обязанность в случае необходимости лечить лошадей, страдающих внутренними заболеваниями.
Как-то заболела обозная лошадь, принадлежавшая хирургическому отделению. По всем признакам у нее был бронхит. Я стал ее лечить, и через несколько дней лошадь почти перестала кашлять, у нее исчезла одышка, пришла в норму температура. В один из вечеров я после дня, целиком занятого лечением раненых, вернулся на конюшню, чтобы еще раз осмотреть эту лошадь. До того она вела себя совершенно спокойно, а тут вижу, что она как-то странно раскачивается и оседает назад. Мне показалось, что затянулся и душит лошадь недоуздок, но как только я перерезал чумбур, она сразу же рухнула на пол, несколько раз дернулась и затихла. Смерть наступила почти мгновенно...
Было уже совсем темно, вскрытие пришлось отложить до утра. Когда на следующий день я пришел в хирургическое отделение, сильно вздувшийся труп уже вынесли из конюшни и волоком оттащили подальше. Один из ветеринарных фельдшеров на удивление спокойным голосом предположил, что лошадь пала от сибирской язвы. У меня, что называется, сердце упало и перехватило дыхание – будь это правдой, я оказался бы виновным в распространении особо опасной инфекции! Тут же сделали мазки и отправили в нашу лазаретную лабораторию. Там их срочно исследовали и, к общей радости, «страшных» микробов не нашли. Успокоившись, мы начали вскрытие. И как только рассекли стенку живота, оттуда полилась кровь – оказалось, что она заполняла всю брюшную полость. Когда удалили кишечник, то обнаружили разрыв кровеносного сосуда, через который вытекла почти вся кровь лошади. Он располагался на месте ответвления от главной артерии – аорты крупного сосуда – передней брыжеечной артерии.
Итак, непосредственная причина гибели лошади была установлена. Но что же могло привести к разрыву артерии? Прежде чем ответить на этот вопрос, хотел бы рассказать о втором схожем случае. Произошел он почти через десять лет после первого.
Жарким воскресным летним днем 1954 года на Алма-атинском ипподроме заканчивались конноспортивные соревнования Туркестанского военного округа. Уже прошли и пробеги, и скачки с препятствиями, и выступления конкуристов и мастеров выездки, промчались перед трибунами лихие джигиты. Остался последний вид соревнований – рубка лозы. На ипподромной дорожке перед трибунами установили станки с толстыми прутьями-лозинами, на предпоследнем был установлен глиняный конус, на последнем – подвешено кольцо. Один за другим кавалеристы мчались карьером вдоль стоек, поочередно срубая шашкой все лозины, разрубая глину и уколом сбрасывая кольцо. Остался один участник – командир 2-го эскадрона нашего 15-го кавалерийского полка капитан Григорий Гречаный. Это был опытный офицер и спортсмен, обучивший искусству владения шашкой не одну сотню кавалеристов. Не менее опытным был и его светло-рыжий конь. Капитан стремительно поскакал перед трибунами. Каждый удар шашкой достигал цели: падали срубленные лозины, распался глиняный конус. Оставался только станок с кольцом. Неожиданно лошадь ударилась об него грудью, зашаталась и, сделав несколько нетвердых шагов, упала. К счастью, всадник успел благополучно соскочить. Лошадь лежала на боку, ноги ее судорожно вытягивались. Конец наступил очень быстро...
Не буду описывать, как под сочувственными взглядами зрителей и участников соревнований мы грузили труп на машину, как доставили его к месту вскрытия. Скажу лишь, что и на этот раз лошадь погибла от внутреннего кровотечения через разорвавшуюся стенку передней брыжеечной артерии. Очень разные лошади – обозник и спортивный конь, совсем разная обстановка: фронтовые будни и яркий спортивный праздник, а причина смерти одна и та же. В чем же дело?
А всему виной крошечные паразитические черви – стронгилиды. Точнее, один их вид – деляфондии. Вот когда понимаешь всю важность профилактических дегельминтизаций! Взрослые черви этого вида паразитируют в толстом кишечнике практически у всех лошадей. Если их не слишком много, болезненные явления не проявляются, но при сильной глистной инвазии лошадь теряет аппетит, худеет, быстро устает даже от не слишком тяжелой работы. Словом, у нее появляются симптомы, типичные для почти всякого глистного заражения.
Другое дело – личинки деляфондий. Лошади заглатывают их вместе с загрязненным навозом кормом. В кишечнике личинки не задерживаются, они проникают через его стенку в кровеносные сосуды и током крови заносятся в переднюю брыжеечную артерию. Здесь они внедряются в стенку кровеносного сосуда, что ведет к ее изъязвлению и образованию пристеночных тромбов, которые затрудняют движение крови. Личинки остаются внутри тромба до восьми месяцев. Постепенно стенка сосуда растягивается, становится тонкой, теряет прочность. Образуется местное расширение – аневризма, размеры ее могут быть иногда очень большими, чуть ли не с футбольный мяч. Небольшие нарушения кровоснабжения кишечника проявляются в виде «тромбэмолитичеких колик»: лошадь отказывается от корма, падает на землю, перекатывается через спину. Довольно часто кровоснабжение восстанавливается: образуются новые веточки сосудов, и тогда колики проходят бесследно. В самом же худшем случае истонченная стенка аневризмы не выдерживает и рвется. Помочь уже нельзя, лошадь гибнет от внутреннего кровотечения в считанные минуты.
Случается это нечасто, не каждый ветеринарный врач видит подобное хотя бы раз за всю жизнь. Мне в этом смысле «повезло»...
Давид Гуревич
Фото из архива автора
