В придуманной человеком таблице интеллекта животных лошадь почему-то не котируется. А ведь среди представителей чуть ли не любого вида фауны встречаются экземпляры, которые запросто способны заставить человека лезть на стену. Лошади – не исключение. Люди, хорошо знающие этих животных, подтверждают, что дороже всего всадникам обходятся лошадиные шутки, и эти же люди с глубоким пониманием лошадиной натуры объединили их фокусы улыбчивым понятием – «играть».
…Как-то под Новый год случилась оттепель. Четверг выдался особенно погожим, воздух был налит прямо-таки весенней свежестью, небо будто вымыли до прозрачности и положили на это зеркало почти теплое солнышко с ватными клочками облаков, с крыш барабанила капель, воробьи просто надрывались от криков, роясь в навозе... Словом, красота. Я вышла на улицу и задумчиво ковырнула ногой рыхлый снег. Такая погодка, по опыту знаю, таит немало сюрпризов, подчас весьма неприятных. Кони выйдут на занятия, как бы поточнее выразиться, приятно возбужденные неожиданными весенними запахами, что потребует от тренера состояния повышенной боевой готовности, особенно при слабой смене.
Именно такие всадники и выводили сейчас лошадей из конюшни. В мрачном предчувствии я смотрела на пританцовывающих коней. Последняя лошадь уже скрылась за поворотом, а я все стояла, глядя вслед ушедшей смене, гадая, кто преподнесет первый сюрприз, открыв счет в игре. Конечно, ездить по территории дачного поселка намного безопаснее, чем в поле: сплошные изгороди вдоль узких улиц и общий забор по периметру значительно уменьшают моим лошадкам возможности для развлечений, но, увы, до минимума их не сводят. Оставалось ждать.
Через несколько минут смена должна была появиться на другой дорожке, но, как вы уже догадались, не появилась. Зато с параллельной улицы до меня донеслись неясные подвывания детских голосов. «Началось!» – подумала я, резво рыся на своих двоих к месту происшествия. Нетрудно было догадаться, что там произошло. В конце дорожки есть неогороженный участок, представляющий для некоторых из моих «орлов» непреодолимый соблазн. На шагу ли, на рыси, чуть всадник послабее и можно пренебречь им без нежелательных последствий, они молниеносно сворачивают туда и, пофыркивая от восторга, принимают снежные ванны. Всадники, соскочив, ругаются, делая слабые попытки заставить их подняться; счастливчики, удержавшие своих лошадей на дорожке, во весь голос дают ценные указания, про себя радуясь, что это не они кувыркаются с лошадьми в снегу. В общем, веселье и суматоха были в полном разгаре, когда я, пыхтя и отдуваясь, оказалась на месте.
На сей раз в снежок залегло сразу три коня. Вид у них был блаженный, как у коров на пастбище. Вставать они явно не собирались, не обращая на суетящихся вокруг детей ни малейшего внимания. «Снегу по колено, – мрачно прикинула я. – Начерпаю полны сапоги». Это соображение остановило меня на краю участка, и решение пришло само собой. Я подбавила в голос металла и перешла на непарламентские выражения. Сработало. Вот что значит – уважают: немедленно вскочили и, как невинные овечки, выбрались на дорогу. Я обтрясла снег с ребятишек, подсадила их в седла, еще раз для профилактики показав хулиганам кулак. Запустив смену, я побрела назад на «командный пункт» – центральную дорожку, размышляя, какой паршивец будет следующим.
Каждый раз, когда лошади рысили мимо меня, я на них предупреждающе порыкивала. В ответ на меня смотрели самые честные в мире глаза: «Все в порядке, шеф, работаем, как пчелки». Десять минут прошли спокойно, и тут на очередном повороте – фр-р-р! – в воздух взвивается самый мощный наш конь весом под шестьсот килограммов. Между собой мы зовем его Мамонтенком (сравнение более чем точное). Девочка тихо летит с него в снег, а остальные лошадки с ходу включаются в заварушку. Хорошо хоть сгрудились в кучу поперек дороги – и освободившаяся от всадницы лошадь не смогла удрать! С криком «Пенсионер чертов!» несусь к ним уже галопом, распихиваю этот табун и, ухватив проказника за повод, оглядываюсь на вылезающую из канавы всадницу (уф-ф, цела!). На этот раз причиной паники стал подтаявший пласт снега, с шумом съехавший с крыши. Представляете, какой ужас? Ну как тут не испугаться... А глаза хитрые!
Наступило время галопа – для ребятишек это самый волнующий момент. К сожалению, для лошадей тоже, а про тренера я и не говорю. Галоп из соображений безопасности у нас короткий – двадцать секунд по прямой, потом разворот и обратно. Но и этого времени, увы, вполне достаточно нашим престарелым шалунам, показывать свои фокусы они готовы всегда. На первом же галопе один из них умудряется подпрыгнуть на всех четырех ногах и еще развернуться при этом! Прямо козленок на лужайке! Девочка по инерции летит вперед и повисает, как мартышка, вцепившись в шею лошади руками и ногами. Слава богу, конец дорожки. Бегу туда, запихиваю всадницу обратно в седло и с надеждой осведомляюсь у смены: «Может, хватит?» В ответ дружное: «Не-е-ет!» Хм, храбрецы, а потом удивляются, почему тренер рано седеет. Даю последнюю дорожку галопа, скрестив пальцы. Ну, на этот раз пронесло!
Но есть у меня две лошадки, которым надо дать побегать еще. Запас энергии у них, судя по пружинистому ходу и раздувающимся ноздрям, далеко не исчерпан. Всадники на них, естественно, покрепче. «Ребятки, даю вам полный круг новогоднего галопа. Только не разгоняйтесь и крепче держите лошадей». Так, начало хорошее, кони идут ровно и не шалят. Я уже собралась перевести дыхание и расслабиться, но не успеваю… Молниеносный бросок Бабая в сторону и одновременно удар задом, пропущенный всадником – и вот они уже расстаются: Сеня летит в сугроб на обочину, а освободившийся Бабай, упоенно хрюкая, прибавляет ходу и обгоняет Форума, в котором тут же пробуждается спортивный азарт (недаром в молодости скакал на ипподроме). Форум едва не выдирает поводом девочку из седла и устремляется вперед. А впереди, между прочим, я – мечусь поперек дороги, крича и размахивая руками, стремясь привести в чувство сладкую парочку. В этот момент я сама себе напоминаю Вицина, Никулина и Моргунова в одном лице на дороге в «Кавказской пленнице». Бабай изящно обходит меня на вираже и с разгону плюхается в снег, словно сюда и бежал! Форум проносится мимо, но за него я спокойна: в конце дорожки металлические ворота, сквозь них не прорвешься. На пределе сил иду вытаскивать Бабая, Сеня – вижу краем глаза – выполз сам. Наконец-то занятие окончилось! Когда поостынешь и начинаешь перебирать в памяти лошадиные «фокусы», становится смешно: играют ведь! А если здоровы и радуются жизни, то развлекаются везде, не только на работе. Словом, «юморят».
Кстати, самым ярким, просто незабываемым воспоминанием об искрометном лошадином юморе стала для меня кобыла Ночка из школы верховой езды при Московском ипподроме, личность в этом плане просто выдающаяся. Вороной хитрюге был не по душе сонный покой конюшни – она обожала шум и заварушки. В часы отдыха ей ничего не стоило просунуть в щель между стеной и дверью денника свой любопытный нос. Затем следовало методичное раскачивание; в результате крючок откидывался, тяжелая дверь откатывалась в сторону и – здравствуй, свобода! Проделывалось это исключительно в дневное время, когда на манеже было полно работающих лошадей, а на трибунах сидели зрители – Ночка любила выступать перед публикой. Помешать ей конюхи могли либо подперев дверь лопатой, либо дополнительно опутав крючок веревкой. Но бывало, что за хлопотами забудешь об этих мерах безопасности, и тогда для Ночки наступал звездный час.
Для ночного времени у нее имелся не менее убийственный трюк. Сквозь сон в короткие часы отдыха конюх вдруг с дрожью слышал, как в тишине конюшни отчетливо цокают копыта, приближаясь к воротам, за которыми стоит тачка с овсом на утро. Таких ворот на конюшне – двое, и шансы кобылы были достаточно высоки. То, что створки были закрыты, рассматривалось Ночкой как пустяк, не заслуживающий внимания: любые шпингалеты она открывала запросто. Заслышав злодейку, я вскакивала в холодном поту и неслась ее ловить. Но голыми руками ее было не взять. С конюшни на манеж вело пять выходов, которые не закрывались на ночь, чтобы лошадям не было душно. Манеж обычно оставался до утра затемненным. В таких условиях все преимущества были на стороне вороной кобылы. Она носилась от меня через все выходы, по всем направлениям манежа и конюшни, затаивалась в темных углах, от души наслаждаясь игрой. Даже тачка с овсом отступала на второй план. Приходилось включать везде полный свет и закрывать все двери, кроме одной. Только тогда Ночка превращалась в тихое кроткое существо и сама трусила в денник спать. В полном изнеможении я запутывала крючок веревкой, для верности придвигала к двери еще и тачку с опилками и плелась наводить порядок, скорбно размышляя при этом, что ни один поэт, воспевавший чудо-коня, даже не подозревал, насколько хитрым и вредным может быть это существо…
И все-таки скажу честно: конечно, замечательно, когда у лошади добрый и покладистый характер, но без маленькой этой чертовщинки – озорства – с ней не так интересно общаться и работать. Вытрясет такая коняга из тебя всю душу, а вечером на конюшне, когда бархатный нос обследует твои карманы в поисках сухарика, ты уже готов простить все хвостатому проказнику. Рука сама тянется погладить сильную шею и потрепать шелковистую челку, а в ответ прямо на тебя смотрит хитрый глаз: «Ну, ладно, извини. Зато ведь весело было, правда?»
Дарья КУЗОВЛЕВА
Иллюстрация Екатерины Романовой
