Маленькое черное платье, именуемое «фордом», трикотаж, первый абстрактный аромат Chanel №5, женские брюки, стиль «бижу» (сочетание драгоценностей с дешевыми украшениями), короткие стрижки, миниатюрные сумочки, юбки до колен – модному дому, носящему имя великой Коко Шанель, принадлежит заслуга создания образа женщины XX века. «Рубище для миллионерш» – так называли завистники наряды, пришедшиеся по душе принцессе Грейс, королеве Фабиоле, актрисе Ингрид Бергман и практически всему «женскому составу» семейств Ротшильдов и Рокфеллеров. Мало кто знает, что нововведений вроде отказа от корсетов и не было бы, не окажись жизнь Шанель тесно связана с лошадьми…
 |
FOTOBANK.COM/CAMERAPRESS |
В сентиментально-лживой биографии она сочинит историю о богатом отце-виноделе, в то время как ее настоящий папаша, ярмарочный торговец Альберт Шанель, после смерти жены в марте 1885-го сдал трех своих дочерей в приют в Обазене. Повзрослев, средняя сестра, по имени Габриэль, вечерами выступает в кафе «Ротонда» с песенкой «Кто видел Коко в Трокадеро?» «Ко-ко! Ко-ко!» – прозвище, которое закрепится за ней на всю жизнь, скандировали поклонники мадемуазель – гарнизонные офицеры. «Ты ничего не добьешься, ты поешь, словно винтовка стреляет», – заявил самый откровенный их них.
Это был Этьен Бальсан – наследник огромного состояния семьи, владевшей текстильной фабрикой, на которой служили полторы тысячи рабочих, страстный любитель лошадей. Срок его службы подходит к концу, в 1904 году он покупает роскошное имение Руалье, принадлежавшее вдове тренера лошадей, и лелеет дерзновенные мечты: участие в знаменитом Большом Национальном стипль-чезе в Ливерпуле или в кроссе По.
Однажды Этьен пригласил на тренировку Коко. В своих мемуарах она описывает эту встречу:
«– Какая чудесная жизнь! – вздохнула я.
– Я веду такую жизнь круглый год, – ответил Этьен. – Если хотите, она станет и вашей».
…Сон до полудня, чтение бульварных романов. Ни в ком еще не встречал Бальсан такой лени, как в Коко в первое время ее пребывания в Руалье. Приятели Бальсана и их любовницы, гостящие здесь, помешаны на лошадях. Наблюдающей за ними Коко уже не кажется невероятной история маркиза Б***, рассказанная Этьеном: этот аристократ (закончивший жизнь в сумасшедшем доме) влюбился в собственную кобылу и нашептывал ей на ухо страстные речи. Коль скоро смысл жизни местной элиты – верховая езда, Габриэль решила освоить ее в совершенстве.
В первый раз вскарабкавшись в седло, «крошка Коко» так вцепилась в несчастное животное, что оно с места ринулось в галоп, вызвав хохот окружающих. «Хватит строить из себя клоуна!» – рассвирепел Этьен. Позднее сам Бальсан признает ее перспективной всадницей. Его наставления она помнит даже полстолетия спустя: «Когда скачешь в дождь, закрывай один глаз! Если залепит лицо грязью, останется, чем смотреть на дорогу…». Или: «Представь, будто держишь в руках фарфор и не можешь ни за что схватиться».
Они часами катались в Компьенском лесу. Уже в преклонном возрасте Шанель признавалась: «Если бы мне принесли оттуда хотя бы веточку, я бы тут же узнала ее по запаху».
Впрочем, больше всего запомнилась верховая охота в По: старинный замок с шестью башнями, снежные вершины Пиренеев, кипящие горные потоки – «Лошади с самого утра топтались вокруг Королевской площади. Я и сейчас слышу цокот копыт по мостовой». Но главное – знакомство, о котором она позже напишет своему другу, писателю Полю Морану: «Мальчик был красив, очень красив. Просто великолепен! Беспечная манера, зеленые глаза. Я влюбилась в него». Они поспорили: кто первый упадет с лошади – угощает всю компанию вином «Жюрансон».
Мог ли Артур Кэпел, тот самый «соблазнительный молодой человек», стать ее любовником? Вполне. Учитывая свободу нравов, царившую в Руалье, и то, что Этьен, занятый своими лошадьми, видел в Коко скорее приятельницу, чем метрессу.
Лошади Бальсана выступали повсюду. Компьен, Шантийи, Лоншан, Венсенн, Мезон-Лафите, Трембле, Отейле, Сен-Клу, Довилль, Ницца… Посещение ипподрома – настоящий праздник для Шанель! – носит также и познавательный характер. Складываются ее представления о моде. Она задумывается о собственном стиле, наблюдая иронично описанные в «Портретах-воспоминаниях» знаменитого поэта Жана Кокто «доспехи, латы, железные ошейники, футляры! Китовый ус, петлицы, наплечники, наколенники, набедренники, наладонники, корсажи, недоуздки из жемчугов, букли из перьев, перевязи из атласа, бархата и драгоценных камней и самые настоящие кольчуги! Ох уж эти рыцари из тюля, лучей и ресниц, священные скарабеи, украшенные клешнями из спаржи, самураи в соболях и горностаях, кирасиры наслаждений, чуть свет кличущие могучих служанок, чтобы те помогали им расфуфыриться! И затем предстают перед очами своих повелителей, точно жемчужины, не способные найти выхода из собственных раковин!.. Идея раздеть одну из подобных дам явится дорогостоящим предприятием».
Из-за отсутствия денег будущая кутюрье вынуждена импровизировать – чтобы не походить на барышень полусвета, но и не выглядеть «как калмык» – сравнение нередкое в устах окружающих из-за худобы Шанель: то, что подошло бы пышнотелой даме, висело на ней мешком. Зато позаимствованные у Этьена мужские рубашки с лощеным воротником, галстуки, длинные спортивные манто с большими кожаными пуговицами (в них Габриэль нередко видели на трибунах) публику и шокировали, и восхищали.
На дух не перенося ассиметричные платья-амазонки и «седла с развилкой», она ездит верхом по-мужски. Кожаные сапоги и бриджи юной прелестнице не по карману. Мысль просить денег у покровителя приводит в ужас. Одолжив у конюха пару брюк, казавшихся ей особенно элегантными, Коко заказывает такие же дешевому портному. «Дамам это не к лицу!» – злится тот, но за работу берется.
Сама Габриэль шьет себе и подружкам маленькие круглые канотье, перехваченные узкими лентами из плотной шелковой ткани. Те примеряют их с восхищением, но коверкают простоту творений Шанель безвкусными добавлениями: в шляпки втыкают перья, а сверху, для пущей схожести с гнездом, кладут маленькие яички. «Круглые пироги» на головах особ из высшего света (их Коко издалека видит на скачках – ей полагаются места для публики попроще) убеждают Шанель, что в моде настало время перемен. Не представилась ли возможность профессионально состояться?
 |
Страшась должности стареющей кокотки, двадцатипятилетняя Коко уговаривает Бальсана отдать ей под мастерскую свою холостяцкую квартиру из трех комнат на первом этаже дома номер 160 по бульвару Малешерб. В ста пятидесяти метрах, в доме 138, находится парижское пристанище Артура Кэпела. Внебрачный сын знаменитого банкира? Один из незаконных отпрысков Эдуарда VIII? Несмотря на тайну происхождения, Кэпел вращается в высшем свете. Не без его помощи о новой модистке заговорили в Париже.
Эмильенн д’Алансон (великая кокотка XX века) всюду появляется в ее канотье. В шляпах от Шанель фотографируются для популярной газеты «Ле Мод» певица Женьева Викс и актриса Габриэль Дорзиа. В тех же головных уборах Дорзиа играет главную роль – Мадлен Форестье – в спектакле «Милый друг» по одноименному роману Мопассана.
Весной 1914 года знаменитый карикатурист Сэм изобразил Коко (на видном месте справа – большая шляпная картонка) в обнимку с кентавром в одежде игрока в поло. Артур Кэпел действительно не имел равных в этом виде спорта, но, в отличие от Этьена Бальсана, великолепно разбирался еще и в искусстве, и в политике. Он трагически погиб в автокатастрофе, отправляясь в Канны на рождественские праздники 1919 года к молодой жене. Амбиции не позволили ему жениться на Коко, но именно Кэпелу обязана она не только своим становлением как кутюрье, но и вхождением в богемную среду.
Никогда не считавшая создание одежды творчеством, она будет спонсировать русский балет, подружится с Дягилевым, Лифарем, Реверди, Сальвадором Дали, Стравинским, Пикассо и Марлен Дитрих. Она создала стиль Греты Гарбо и пользовалась таким авторитетом в кинематографической среде, что блестящий американский продюсер Сэм Голдвин назовет вещи от Шанель главным слагаемым успеха фильма. Кокто закажет ей костюмы для героинь своих пьес, называя ее «самой великой кутюрье эпохи».
Она всегда любила примерять брюки-галифе, жилеты конюхов и пуловеры мальчишек, прислуживающих на конюшне в Руалье, – заимствования из мужской одежды произведут настоящую революцию в мире моды. «Я вернула женскому телу свободу, – говорила Шанель. – Каково этому телу париться в парадных одеяниях под кружевами, корсетами, нижним бельем и прочей ерундой!» Единственное, что, по собственному кокетливому признанию, «надевала» на ночь Мерилин Монро, – это духи Chanel №5, они упрочили триумф. С их создателем Эрнестом Бо, уроженцем Москвы, перебравшимся на юг Франции, Шанель познакомил один из возлюбленных – русский князь Дмитрий Павлович, кузен покойного царя, участвовавший в убийстве Распутина и эмигрировавший в Париж. В Грассе, где создавался новый аромат, Эрнест и Шанель вечерами катаются на лошадях. Одна из таких прогулок чуть было не стоила ей жизни – конь понес, и законодательница мод, не удержавшаяся в седле, очнулась в повозке, везущей ее домой…
Скромная сиротка из Обазена отвергнет предложение о замужестве герцога Вестминстерского. Журналисты припишут ей грубоватые слова: «Он мог бы хоть трех женщин сделать герцогинями Вестминстерскими, но ни одной – Коко Шанель!» Она так и останется «мадемуазель Шанель», хотя ее романов хватило бы на целый телесериал. Во время Второй Мировой войны Коко обвинят в пособничестве немцам и даже ненадолго арестуют за связь с «германским шпионом». На деле – «пустым», но обаятельным дипломатом Гансом Гюнтером фон Динклаге, призванным на светских тусовках в Париже поднимать престиж собственной страны. «Разве имеет значение, кто он, если у женщины появляется любовник в пятьдесят пять лет?» – оправдывается Шанель. Незадолго до ее смерти в возрасте восьмидесяти восьми лет критик Матье Гале отметит в своем дневнике: «Удивительным шармом обладает эта престарелая дама, еще почти желанная под своими румянами. Взгляд у нее остается живым, улыбка ироничной и требовательной, а походка величавой».
Мужчины сыграли огромную роль в судьбе Коко. По словам Шанель, видно, такова была воля свыше, чтобы на ее жизненном пути постоянно встречались любители лошадей. Папаша – в старой телеге колесивший по дорогам Франции, нахлестывая несчастную клячонку. Затем Этьен Бальсан – заводчик чистокровных лошадей. Потом Артур Кэпел – непревзойденный игрок в поло. Наконец, герцог, неизвестно за что прозванный лошадиной кличкой Бендор с детских лет.
Этот герцог Хью Ричард Артур был представителем рода Гросвеноров, ведших свое происхождение от внучатого племянника самого Вильгельма Завоевателя и стяжавших славу крупнейших коннозаводчиков. У деда Хью был великолепный жеребец Бендор, неоднократно выигрывавший Дерби. На просьбу американского миллиардера продать жеребца он ответил: «Во всех Соединенных Штатах не наберется столько денег!»
Питомцы герцога участвовали в крупнейших скачках. Каждый год для того, чтобы отвезти гостей в Ливерпуль на розыгрыш Большого Национального, нанимался специальный поезд. В роскошном поместье герцога Итон-Холле, где некоторое время живет уже известная Коко Шанель, атмосфера чем-то напоминает Руалье. Постоянная физическая активность обитателей: то охота, то рыбалка, но главное – езда верхом, вдохновляет ее на создание спортивной одежды: дамские куртки, плащи, костюмы «решительно мужского покроя».
Возможно, именно благодаря увлечению лошадьми Коко останется королевой моды до конца жизни: она умрет 11 января 1971 года, вернувшись со скачек в Лоншане…
Юлия НОВОСЕЛОВА
