Йегуада де ла Картуха...Больше, чем конный завод

Вставать пришлось засветло - нам назначено на девять утра. Несмотря на ранний час (а едем мы чуть за восемь) жжет и душит испанское небо, сентябрь не приносит прохлады. Пусть в машине кондиционер - едем с открытыми окнами, так лучше чувствуется скорость. Вверх по холму, мимо быка по кличке Осборн (реклама местного винодельческого комбината), вниз, через железнодорожный переезд и опять в гору...

От входа на конный завод открывается чудесный вид - лестница вниз, площадка для выводок, манеж, чуть поодаль - монастырь, в котором, как говорят, и началась история испанской лошади... Спускаемся по длинной лестнице, чтобы оказаться во внутреннем дворике, - там уже стоят несколько "кобр" по шесть кобыл в каждой. Кобылы славные, с колокольчиками на шеях и бритыми репицами хвостов, послушные, немного сонные. С одной стороны к дворику примыкает манеж, со всех других - денники с открытой верхней половиной двери. В каждом - голова, "лица" - разные, где-то любопытные, где-то устало-заносчивые. Рядом запрягают пятеркой (троих впереди, пару следом) экипажик для катания туристов, которые начнут подтягиваться к десяти, к началу экскурсии и шоу. Уздечки, хомуты и хвосты украшаются белыми и синими бубенцами. Кабальеро в парадных костюмах - сегодня, как и каждую субботу.

Мария ("Просто Мария", - представилась она) уже на рабочем месте. Говорит по-английски, что само по себе уже редкость для Испании, и готова отвечать на все наши вопросы. Ознакомительная экскурсия. Да, быть лошадью в этой конюшне я бы не отказался... Даем подписку о неразглашении (все-таки находимся на объекте Министерства обороны Испании!) и слушаем, слушаем, слушаем... А теперь в манеж, где вот-вот начнется шоу...

Стены манежа почти полностью сделаны из стекла - от невысоких трибун и до самой крыши (благо местный климат позволяет). Кажется, что именно это единство свободно носящегося по манежу молодняка и таких близких зеленых холмов Андалузии дарит это странное чувство... В шоу в Картухе нет элементов Высшей школы. Нет фигурной езды и подружек вакеро, сидящих на крупах. Здесь - что-то большее, действующее не на эстетическом, скорее на подсознательном уровне. Чувство... свободы? Полета? В манеж выпускают резвящихся полуторок и двухлеток, степенных кобыл и подсосных жеребят, лучшего производителя - одного в целом манеже (какие у него движения!!!). Захватывает... Чарует...

Шоу закончено, у нас есть еще немного времени, чтобы пообщаться с лучшим жеребцом-производителем и задать ему несколько вопро... Ой, нет, ему вопросов задавать не будем. Совсем забыл сказать - здесь предлагают продегустировать знаменитый херес ("шерри") "Тио Пепе". Красотка для антуража слева, разливающий со специальной рюмкой на длинной ручке - справа. Кисловатый "фино" в жару прекрасно утоляет жажду.

На выходе из Йегуады - памятная табличка о визите Хуана Карлоса I. И хотя в честь нашего визита памятной таблички не повесят, у нас останутся самые приятные впечатления о Йегуаде де ла Картуха и о лошадях породы Рига raza espanola...

Испания дарит любителю лошадей массу ярких впечатлений - это, несомненно, одна из самых "конных" стран Европы. Высшая школа, выездка вакеро, искусство конной корриды... Здесь все, от мельчайших деталей снаряжения до манеры верховой езды, окрашено в яркий национальный колорит, и в то же время во всем чувствуется европейская цивилизованность. К тому же за этими традициями - богатейшая история: отсюда много веков назад начиналось европейское искусство верховой езды. И вершина этой великой конной культуры - прославившая в веках свое имя андалузская лошадь. Впрочем, это название породы, утвердившееся в остальной Европе с давних времен, в самой Испании не в чести, несмотря на то, что около половины поголовья породы сосредоточено именно в провинции Андалусия. Единственно правильным здесь считается название "чистая испанская порода" (по-испански Рига raza espanola, ИЛИ сокращенно P.R.E.). Именно так пишут "национальность" андалузцев во всех официальных документах. Испанцы очень ревностно относятся к репутации своей национальной породы, и слово "чистая" здесь звучит как "чистокровная". В самом деле, историческое значение этой породы не меньше, чем чистокровной верховой или арабской.

...Небольшой старинный городок Херес-де-ла-Фронтера находится в семидесяти километрах от Севильи и всего в полутора десятках километров от побережья Атлантики. Он был известен еще во времена Реконкисты, приставка "Фронтера" ("граница") в названиях андалузских городов напоминает о том, что когда-то здесь проходил рубеж земель, отвоеванных у мавров. Херес прославился в основном благодаря особому сорту крепких вин, но для конников Испании он имеет совершенно особое значение: это, можно сказать, столица андалузского коневодства. В Хересе расположена Королевская андалузская школа верховой езды, а каждый год в мае здесь целую неделю длится красочный конный праздник. Вокруг - виноградники и поля, на которых рядом пасутся лошади и боевые быки. Здесь вотчины крупнейших землевладельцев и потомственных коневодов: фамилии Домек, Гарсия, Мендез хорошо известны испанским конникам. Но совершенно особое место среди всех этих хозяйств занимает конный завод Йе-гуада де ла Картуха, который на протяжении веков был главным центром разведения андалузских лошадей. И поныне понятие "картухано" остается синонимом лошади самого безупречного и древнего происхождения.

Истоки андалузской породы теряются в древности. И как у всякой древней породы, ее история полна легенд и эпизодов, достоверность которых порой проверить достаточно сложно, а иногда и просто невозможно. К этим легендарным временам относится и возникновение конного завода Йегуада де ла Картуха. Название свое он получил от картезианского монастыря, основанного в Хересе в 1475 году, - "картухано" буквально значит "картезианский". Значительный вклад в основание монастыря внес некий дон Альваро Обертос де Валето, передавший монахам свои городские земли. А несколько лет спустя началось строительство великолепных зданий, которые можно видеть и сегодня. Как у монахов появились лошади, доподлинно неизвестно, однако популярный исторический анекдот повествует о неком доне Педро, арендовавшем монастырские земли. Как-то, задолжав монахам аренду, он расплатился с ними своими кобылами. Как бы то ни было, исследования современных историков подтверждают тот факт, что монахи занимались коневодством уже в конце XV века.

Следующее столетие ознаменовалось расцветом как картезианского монастыря и его конного завода, так и всей испанской породы в целом. Это был пик славы Испанской империи, период ее доминирования на суше и на море и завоевания огромных пространств Нового Света. Испанские лошади распространились по всему миру, дав начало многим современным европейским и американским породам. Однако вскоре в Европе появилась мода на более рослых и тяжелых лошадей типа неаполитанских, их стали завозить и в Испанию. Более того, увлечение неаполитанцами было столь велико, что испанцы начали скрещивать с ними своих лошадей, несомненно превосходивших "иностранцев" в подвижности, работоспособности и гармоничности форм. И лишь благодаря монахам-картезианцам из Хереса породу удалось сохранить в чистоте: в монастырском заводе прекрасно знали цену своей породе и не допускали никаких скрещиваний.

Однако подошел XIX век, век политических потрясений, войн и революций, а вместе с ним - крутые перемены в судьбе монастыря и конного завода. В 1808 году Испания была завоевана Наполеоном. Когда французская армия вступила в Херес, монахи покинули картезианский монастырь, бросив все свое имущество. Племенные лошади попали в конюшни Конвента. Затем последовал декрет Кадисских кортесов об экспроприации собственности монастырей в пользу государства. Вернуться в стены монастыря монахам удалось лишь в 1812 году. Через девять лет - новое изгнание: по указу кортесов закрываются все монастыри в стране. В третий раз, теперь уже окончательно, монахов выселили в 1835 году, после чего монастырь использовался как тюрьма, потом переходил из рук в руки, пока наконец в 1856 году не был передан Комиссии по памятникам истории и искусства. И лишь почти век спустя, в 1948 году, монастырь был возвращен Картезианскому ордену, монахи которого населяют его и по сей день.

Судьба завода была не менее сложной и запутанной. В 1812 году, когда монахи покинули монастырь, легендарная Йегуада де ла Картуха была спасена от полного разграбления священником Педро Хосе Сапата. Он выкупил шестьдесят лучших кобыл и трех жеребцов, выслав монахам оговоренную сумму. Теперь сохранением картезианского конного завода занялись частные лица, и надо сказать, они сумели сберечь этот бесценный генофонд в чистоте. Пройдя через множество рук, конный завод в 1983 году перешел в собственность государства: теперь он принадлежит специально созданной государственной компании EXPASA, ведущей все дела этого необычного хозяйства.

Под защитой министерства обороны

Сегодня конный завод располагается в поместье Фуэнте дель Суэро - это в нескольких километрах от монастыря; впрочем, когда-то эти земли тоже принадлежали картезианцам. Завод не очень большой - около семидесяти маток и двадцать пять жеребцов, но значение его для андалузского коневодства действительно трудно переоценить. Картезианских лошадей здесь разводят в чистоте, в племенной состав берут только жеребцов и кобыл, выращенных у себя, а в тех редких случаях, когда требуется освежить кровь, в других хозяйствах выбирают лошадь чисто картезианского происхождения. Действительно, картезианские лошади воплощают лучшие качества андалузской породы: величественную красоту, эффектные движения, прекрасный характер. Неожиданно поражает их весьма крупный рост: видя в Центральной Европе не самых лучших представителей породы, привыкаешь к мысли, что для андалузца рост ниже 160 см как бы норма, что, однако, не совсем так. Кобылы одна в одну: мощные, глубокие, с изогнутыми шеями - в других породах такие шеи у жеребцов.

Не надо, однако, думать, что "картухано" - это какая-то особая порода. С точки зрения современного студбука картезианские лошади - всего лишь одна из линий в породе, правда, очень ценная и знаменитая. Из всей численности породы "картухано" занимают всего 2,5%, но в то же время ту или иную долю "картезианской" крови имеют почти 90% андалузцев.

Возможностям заводской ветеринарной клиники, наверное, могут позавидовать многие подобные учреждения Европы.

Кстати, занимается делами андалузской породы... Министерство обороны. Этим анахронизмом недовольны и сами испанцы: когда-то лошади действительно были стратегическим военным ресурсом, но сегодня генералы вряд ли в курсе всех тонкостей и проблем коневодства и конного рынка - если только они не заядлые лошадники. Как бы то ни было, в работе с породой используются самые современные методы. Все лошади проходят тестирование крови и ДНК на подтверждение происхождения, для идентификации лошадей используются микрочипы.

Йегуада де ла Картуха - это не просто конный завод, это гораздо больше чем конный завод. Начнем с того, что хозяйство находится на попечении у государства и не преследует коммерческих целей. Главное - сохранить этот уникальный генофонд для потомков, а также рационально использовать его для улучшения всей андалузской породы. В соответствии со специальной программой жеребцы конного завода предоставляются для случки другим хозяйствам, действует оснащенный по последнему слову техники пункт искусственного осеменения, хотя в "чистой испанской породе" оно запрещено. Тем не менее в заводской лаборатории проводят исследования и совершенствуют технологию хранения замороженной спермы. А возможностям заводской ветеринарной клиники, наверное, могут позавидовать многие подобные учреждения Европы: здесь можно провести практически любую операцию.

Еще одна цель конного завода Йегуада де ла Картуха - демонстрировать испанских лошадей во всей красе и силе всем желающим. Каждую среду и субботу в конном заводе "день открытых дверей": конники и просто туристы из самых разных стран могут увидеть кобыл, сцепленных в так называемую "кобру", молодняк, показательные выступления всадников и экипажей.

Конный завод Йегуада де ла Картуха оставляет незабываемые впечатления. И в первую очередь восхищение тем, какое огромное внимание уделяется здесь национальной конской породе, ее истории и будущему.

Сергей ДМИТРИЕВ

Фото Натальи Костиковой

Честь испанского тавра

Лошадей в Испании таврят "дедовским" методом - каленым железом. А сами тавра, как ценнейшее наследство, передаются в семьях испанских коневодов от отца к сыну. Собственное тавро, причем подчас весьма замысловатое, имеет каждый заводчик - это своего рода фирменный знак. Тавро конного завода Йегуада де ла Картуха имеет форму мундштука, над грызлом которого расположена маленькая буква "С", поэтому к названию завода часто добавляют слова "Иерро дель Бокадо", то есть "Тавро в виде мундштука". Это тавро ввел в употребление Педро Хосе Сапата, выкупивший конный завод картезианцев в 1812 году. Однако тавро Сапаты было без буквы "С": она появилась в 1857 году у дона Винсенте Ромеро Гарсия, купившего часть завода. Позже дон Винсенте выкупил и старое тавро, без буквы "С". А в марте 1998 года картезианские монахи передали компании EXPASA и тавро в форме колокола, которое использовалось в заводе с XV века.