Картина импорта-экспорта дает весьма точную характеристику того, что происходит в отечественном коневодстве в настоящее время и какие тенденции задают в нем тон. Надо сказать, выглядит эта деталировка неутешительно – но зато позволяет точнее определяться со стратегией коннозаводчикам и лучше понимать происходящее всем конникам.
Спонсор рубрики АО «Россельхозбанк»
Можно спорить о целесообразности аграрной политики, нацеленной на рост экспорта, но факт останется фактом: перед сельским хозяйством страны поставлена задача наращивать объемы проданного за рубеж. Уже через четыре года – к 2024 году – российские аграрии должны продавать продукции на 45 млрд долларов США (что в нынешних условиях существенного удешевления рубля будет делать все сложнее). Вот и «Стратегии развития коневодства», бурно обсуждавшейся весь прошлый год, но пока не принятой, ставилась задача «обеспечения условий для наращивания экспортного потенциала коневодства в рамках Федерального проекта «Экспорт продукции АПК» в части реализации племенной продукции».
Но чтобы наращивать экспорт, надо понять, какова реальная ситуация с внешнеэкономической деятельностью в коневодстве, и здесь на помощь приходят данные Федеральной службы таможенной статистики.
Всего за последние пять лет Россия ввезла 3,8 тыс. лошадей, мулов (и оленей – они проходят под тем же кодом ВЭД) на общую сумму 17,4 млн долларов, а вывезла 5,1 тыс. на 5,5 млн долларов.
Рисунок 1. Динамика ввоза и вывоза
Что везем?
Очевидно, мы ввозим более дорогих лошадей, чем покупают наши торговые партнеры. Кстати, кто они? Мы проанализировали данные за 2017–2019 годы по двум товарным кодам – «лошади племенные» и «лошади прочие». Основной поставщик – а точнее страна, через которую лошади въезжают в Россию, – это Беларусь: 23,5% лошадей ввезено из братской республики. На втором месте – США 15,9%. Третье разделили Германия (13,0%) и Нидерланды (11,2%). В денежном выражении лидерами поставок лошадей в Россию были США (43,9%), Германия (14,1%), Ирландия (13,9%). Иначе говоря, основной вектор движения на въезд – с запада на восток. И самыми дорогие поставки касались скакового сектора.
Вывоз же идет в том же направлении: 48,8% лошадей отправились из России в Казахстан, 32,7% – в Монголию. С большим отрывом от лидеров занял третье место в числе покупателей российских лошадей Китай – 3,9%. Самый крупный поток на Запад идет через Латвию, но объем его не сопоставим с «восточным вектором» – 2%.
Рисунок 2. Количественная стуктура импорта лошадей
Изменение курса валюты привело к сокращению импорта (в натуральном выражении) за три года на треть, а экспорт вырос в 4,1 раза.
Импорт лошадей снижался в первую очередь за счет сокращения лошадей, ввозимых как неплеменные. Напомним, что на ввоз племенных животных запрашивается специальное разрешение, как правило, его выдают на основании племенных свидетельств представителям пород, внесенным в реестр селекционных достижений. Племенной ввоз в страну за последние три года сократился на 25%.
При этом цена на племенных лошадей серьезно колеблется, а вот на прочих (в эту категорию входят как спортивные лошади, так и лошади хобби-класса, а также предназначенные для разведения, но ввозимые без отдельной процедуры) цена достаточно стабильна.
Поголовье лошадей в Германии сопоставимо с нашим – 1,3 млн против 1,2 млн в России, но ежегодный экспортсущественно превышает российский
Ситуация с импортом относительно предсказуема: потребность во ввозе, особенно племенного материала, сохраняется, объем ввоза в первую очередь зависит от курса национальной валюты, и сейчас, на фоне ее удешевления, существенного увеличения ввоза ожидать не приходится.
Но что с вектором во вне, как коневоды могут содействовать реализации государственной политики в сфере АПК?
Следует признаться, что российский экспорт – это преимущественно экспорт товарный, а по сути сырьевой: лошадей под кодом «прочие» продано в шесть с лишним раз больше, чем племенных (соотношение племенных к товарным в импорте составляет 0,4, в экспорте – 0,2).
Перекошенный рынок
И за 2019 год наша страна сделала резкий скачок в этом сырьевом экспорте: продано в четыре раза больше лошадей, чем годом ранее, причем выручка в валюте увеличилась лишь в 1,8 раз, а это значит, что мы продаем лошадей за бесценок.
484 головы (20% от вывезенного за рубеж поголовья) в Монголию ушли в среднем за 710 долларов. И того дешевле обошлись российские лошади покупателям из Казахстана: 1689 голов ушли в среднем за 340 долларов. Казахи не скрывают: лошадей приобретают в основном на мясо.
Еще одна цель вывоза наших лошадей за рубеж – участие в национальных видах спорта, и в эту категорию реализуемых де факто на мясо попадают невостребованные лошади из племенных хозяйств
В Китай лошади продаются дороже – 2,4 тыс. долларов за голову, но китайские покупатели неоднородны: среди их покупок есть племенные лошади из Ставрополья (от 3,1 до 3,5 тыс. долларов в среднем за голову из партии) и есть товарные покупки по 500 долларов за голову.
В Европу российские лошади уходят тоже по ценам, которые ниже, чем средняя стоимость жеребенка на аукционе полукровных союзов: если не брать в расчет племенную продажу из Ставрополья в Польшу (арабы?) – по 6,3 тыс. долларов, цены колеблются в районе 1,5–2,5 тысяч. Конечно, при растущем долларе и эта цена будет радовать среднее российское хозяйство, но нужно помнить, что увеличиваются и цены на ГСМ, импортные подкормки и прочее.
Рисунок 3. Колебания цен на племенных и товарных импортируемых лошадей
Рисунок 4. Количественная структура российского экспорта лошадей
Рисунок 5. Цены на экспортируемых лошадей разных категорий
Для сравнения: поголовье лошадей в Германии сопоставимо с нашим – 1,3 млн против 1,2 млн в России. При этом ежегодный экспорт, по данным ФАО, хотя и сократился существенно с концом 90-х годов, когда ФРГ ежегодно экспортировала около 10 тысяч голов, но все же существенно превышает российский. В 2017 году (последний год, уже приведенный в статистике) экспорт из Германии превышает 5,4 тыс. голов. Еще более впечатляющи результаты Нидерландов – из страны с поголовьем, оцениваемым в полмиллиона голов, в 2017 году вывезено 12,9 тыс. лошадей. Казахстан в том же году ввез 5,8 тыс. голов, Китай – 4 тыс. голов. (Источник: FAOSTAT)
Отношение экспорта к общей численности лошадей в стране в Беларуси и Германии схожи – 0,4%, в Нидерландах – 2,8%, в России – 0,06%.
Удар по качеству
О чем говорят все эти цифры? Выводов несколько.
Во-первых, и в сфере коневодства Россия выполняет функцию сырьевого придатка стран, где конина востребована населением. Мясные коневоды Алтайского края, Бурятии, Забайкальского края пользуются результатами отраслевой программы развития табунного коневодства. Можно по-разному относиться к реализации лошадей на мясо, но это реальный сектор экономики в восточных регионах России, и продукция его востребована.
Численность мясных табунных лошадей за десятилетний период их отдельного статистического учета (2008–2017 годы) увеличилась с 252,6 до 424,3 тыс. голов (на 75,8 %). В пользовании населения восточных регионов около 225,0 тысяч лошадей содержится с целью получения конины.
Еще одна цель вывоза наших лошадей за рубеж – участие в национальных видах спорта, в которых животные нередко выступают в роли «одноразовых аксессуаров». Еще хуже, что в эту же категорию реализуемых де факто на мясо попадают невостребованные лошади из племенных хозяйств (тяжеловозных, рысистых, верховых), а также «отскакавшие» на ипподромах.
Свою роль, несомненно, играет и развитая инфраструктура, которая облегчает покупку лошади в Европе
Параллельно в стране ширится движение «Спасем с бойни», сторонники которого сосредоточили усилия на спасении выбракованных животных. При этом нередко впоследствии эти «спасенные» лошади используются в размножении. В результате в стране увеличивается доля неклассного поголовья, которое поступает в «спортивно-досуговое» использование.
Вкладывающие же в селекцию и качественное содержание и выращивание молодняка хозяйства не могут конкурировать по цене ни с бойней, ни с размноженцами.
Да и не нужна большинству покупателей лошадь, даже в перспективе способная к выступлениям на среднем и высшем уровне. Это подтверждает и анализ региональных турниров, проведенный Анной Дорофеевой: преобладание в региональном спорте всадников начинающего уровня не создает спрос на классную лошадь, ради которой племенным хозяйствам имело бы смысл вкладываться в развитие и подготовку, удорожая продукт.
Все это приводит к сокращению поголовья маток верховых спортивных пород: на начало 2012 года тракененских кобыл насчитывалось 718, ганноверских 225, 106 – прочих пород западного корня; а в 2019 году – 440 тракененских, 150 ганноверских, и около 70 кобыл, чье потомство записывается в регистр полукровных спортивных лошадей.
Парадоксы спорта
А ведь по данным ВНИИ коневодства с 2010 по 2018 год численность лошадей спортивного направления в стране увеличилась в полтора раза с 10 тыс. до 14 тыс. голов (сведения приведены в проекте «Стратегии развития отрасли»). А значит, во-первых, большая часть прироста обеспечивают не племенные хозяйства, а разведенцы, во-вторых, серьезные спортсмены обречены продолжать покупку лошадей за рубежом.
Это подтверждает и статистика. По данным портала Equestrian.ru, в 2019 году в ездах «большого круга» выступали 77 лошадей, из них 31 была рождена в России. В 2012 году в таком же рейтинге фигурировали 50 лошадей, отечественных из них было 30. Еще хуже дело обстоит в малых ездах: в 2012 году на долю отечественных приходилось 68,5 % (328 гол.), в 2019-м 53,4% (218 гол.).
С учетом временного лага и того факта, что не все лошади способны из малого круга перейти в большой, в ближайшие годы доля отечественных лошадей в Большом призе может продолжить снижаться.
Больной темой остается первоначальная подготовка спортивной лошади: дефицит квалифицированных берейторов отмечают многие, да и услуги их делают себестоимость лошади выше. А реализуются лошади потом на том же рынке, что и продукты спаривания выбракованных лошадей, прошедшие «подготовку» у любителей.
Благодаря импортным лошадям сохраняется прослойка коневладельцев, ориентированных на высококлассную спортивную лошадь
У всадников, играющих в высшей лиге, уменьшается выбор отечественных лошадей «с перспективой», а значит, не оскудеет и поток ввозимых из-за рубежа спортивных лошадей. Свою роль, несомненно играет и множество кажущихся незначительными факторов, которые облегчают покупку лошади в Европе: инфраструктура там – от рентгенов до возможности в короткие сроки «отсмотреть» множество лошадей, в то время как российские расстояния и мелкотоварность делают отбор крайне трудозатратным.
Не поступают, как в советские времена, в спорт и лошади, завершившие скаковую карьеру, но не востребованные в производящем составе. Альтернативой массового сбыта их на восток для участия в «байге» могла бы стать программа продвижения чистокровной лошади в классических дисциплинах конного спорта. Но для этого не хватает то ли осознания турнирного спорта как потенциального рынка для сбыта, то ли организаторов. Провести показ лошадей чистокровных пород на выставках, принять участие в первенствах шпрингартена или показе на движениях, – с учетом того, что значительная часть лошадей, испытываемых в России, скачет в Москве, где проводятся смотры спортивного молодняка, – все это вполне реально. Да, это потребует приложения усилий, но даже если для части чистокровных лошадей (среди которых и ввезенные молодняком из Америки) жизнь закончится на любительской или спортивной конюшне, – можно считать это победой.
Из статистики экспорта-импорта могут сделать вывод и энтузиасты продвижения других отечественных пород: «заграница» не поможет нам ни в их массовом продвижении, ни в сохранении. И обижаться на это не надо: сейчас в целом ряде направлений отечественное коневодство обречено на импорт, здесь правильнее сказать спасибо зарубежным коневодам за то, что благодаря их продукции сохраняется прослойка коневладельцев, которые, я уверена, при благоприятных условиях переключатся на лошадей, рожденных в России. Как создать эти благоприятные условия – решать уже коннозаводчикам.
