Конный завод им.Кирова

Истинный сын своей земли, Шолохов воспевает ее во всех произведениях. Практически в каждом рассказе писателя мы находим строки, в которых все пронизано любовью автора к его отчизне. Да и как не любить этот край: изумрудное море ароматных трав Сальских степей, южный ветер, низкое небо, соприкасающееся с горизонтом, повсюду, куда ни кинешь взгляд, - простор, вольная воля. Недаром в знаменитой народной песне умирающий казак сокрушается о трех самых дорогих его сердцу вещах:

Жалко только волюшки

Во широком полюшке,

Жалко мать-старушку

Да буланого коня!

Многим покажется странным, что, умирая, казак вспоминает именно коня. На самом же деле ничего странного в этом нет, ведь конь для казака, как и его боевое оружие - шашка - неизменный спутник в дальних походах. Он и друг, и брат, и частица родимой стороны в одном лице. Поэтому испокон веков к лошадям на Дону относились бережно и с уважением.

Казаки, будучи одновременно людьми военными и хозяйственными, тщательно подбирали себе соответствующих лошадей. Отбор они проводили по двум основным критериям: резвость и выносливость. Эти качества казачьих лошадей выявлялись в основном на традиционных праздничных соревнованиях, где обращали внимание не только на возможности коней, но и на силу и ловкость казаков.

Первый на Дону конный завод был основан в 1770 году казачьим атаманом М.И. Платовым. Этот завод, имея у себя в основе трофейных лошадей - арабских, турецких, персидских, постоянно пополнял свои резервы благодаря тому, что Платов - видный военачальник, участвуя в различных походах, пригонял все новых и новых лошадей.

Завод стал родиной новой российской породы лошадей - донской, полученной путем скрещивания калмыцкой лошади с турецкими, кабардинскими и туркменскими производителями. В результате получили рослую, крепкую, стройную и очень выносливую лошадь, которая к тому же обладала невероятной верностью своему хозяину.

Поначалу частное коннозаводство развивалось на любительской основе. Но к середине XIX века коннозаводство принимает государственный характер. Обширные донские степи, благоприятный южный климат, люди, у которых в крови любовь к лошади, - все это сыграло решающую роль в развитии коннозаводства на Дону. Были учреждены сводные косяки “для улучшения собственных казачьих лошадей”, издано положение “о станичных конно-плодовых табунах”: русская кавалерия и казачьи войска нуждались в первоклассных лошадях.

“Заводы сии должны служить рассадником на Дону лошадей статных, легких, крепких и во всех отношениях способных к казачьей службе. С этой целью заводы должны: во-первых, улучшить станичные табуны, снабдив оные жеребцами заводского приплода; а во-вторых, улучшать собственно казачьих лошадей”. Так было записано в “Положении о войсковых конских заводах Войска Донского”.

И действительно, выведенная казаками порода полностью соответствовала их представлению о хорошей боевой лошади: маневренна, вынослива, неприхотлива.

Очень быстро донская лошадь распространилась по всему Придонью. Основной массив ее сосредоточился в западной и восточной части Сальского округа, где около 900 десятин было роздано частным коннозаводчикам на выгодных условиях. На территории Донской области состояло 1104000 лошадей, что составляло 29,8 лошадей на 100 душ населения.

Для поддержания разведения лошадей на высоком уровне и контроле учетных данных периодически создавались “особые проверочные комиссии”. Одна из таких комиссий под председательством инспектора ремонтов кавалерии и бригад кавалерийского запаса генерал-лейтенента Струкова посетила в 1894 году завод, о котором, собственно, и пойдет речь в дальнейшем - Сальский конезавод (ныне конный завод им. Кирова). Осмотрев его, комиссия вынесла следующее заключение: “Завод хорош. Приобретен недавно и отчасти был составлен при прежнем владельце опытным коннозаводчиком И.Н. Подкопаевым. Плодовый состав принадлежит к породе донских, а отчасти бывших малороссийских лошадей. Жеребцы рослы, правильны по складу, хорошо выбраны и применены соответственно в косяках. Матки также отличаются ростом и широким дельным складом, пригодны для производства кавалерийской лошади. Приплод отвечает достоинствам производителей. Владельцы обладают знанием и относятся к заводу внимательно”. Из “Ведомости поверки табунов донских частных коннозаводчиков комиссиею” в августе того же года следует

Во время революции 1917 года и гражданской войны большинство конных заводов Придонья пришло в упадок. Власть рабочих и крестьян, буквально понимая слова Интернационала “весь мир насилья мы разрушим до основанья...”, собственно и занималась тем, что разрушала “буржуйские гнезда”, коими почему-то посчитала и частные конные заводы.

Казаки, сражавшиеся на стороне Белой армии, отступая, забирали лучших племенных лошадей с собой, а с теми, которых забрать не могли, поступали по принципу “не доставайся же ты никому”. В лучшем случае оставшихся лошадей просто выпускали в степи...

Многие лошади гибли, иногда целыми табунами, из-за того, что во времена голода и разрухи никто не мог обеспечить им должный уход.

В 1921 году советская власть, спохватившись, стала спешно восстанавливать то, что чуть было не смела с лица земли навсегда. По почину командарма Первой Конной Армии С.М.Буденного 4 января 1921 года в Ростове-на-Дону было создано Управление коннозаводства (Удонкавконь), находившееся в ведении военного ведомства и взявшее на себя задачу по восстановлению коннозаводства на Северном Кавказе.

Племенной состав собирали путем изъятия лошадей у земельных органов и гражданских и военных учреждений. “Удонкавконь” направлял ремонтные комиссии в организуемые конные заводы, которые представляли собой разрушенные в годы гражданской войны частные конные заводы.

Определенного направления в производстве не было, маточный состав лошадей был весьма разнохарактерным. Общее руководство в работе заводов велось путем случайных наездов инспекторов, отсутствовали какие-либо организационно-производственные планы.

В начале 1923 года все конезаводы, включая и Сальский (который тоже в 1921 году попал под руководство “Удонкавконя”), были переданы военведом Наркомзему, но в декабре того же года снова перешли в ведение военведа, за исключением двух заводов - “Восхода” и Кубанского, оставшихся за Наркомземом.

Племенные лошади в Сальский конезавод направлялись в основном комиссией, которая изымала их в Донобласти и Ставропольской губернии. Для возрождения коневодства у работников завода было два пути: первый, медленный - покупка молодняка и выращивание из него племенных производителей и маток. Для этого необходимо было достать племенной молодняк, обеспечить ему надлежащий уход и питание, проводить грамотную селекционную работу. В силу того, что работники завода не могли выполнить практически ни одного из этих условий, от первого способа пришлось сразу отказаться.

Второй способ, более легкий и быстрый - из Донских степей собрать остатки племенных лошадей и проводить с ними интенсивную селекционную работу. Именно этот способ и был положен в основу племенного разведения лошадей на территории СССР в начале 20-х годов.

Но здесь перед Сальским заводом встала еще одна проблема: области, куда были эвакуированы некоторые табуны, присвоили себе этих коней в качестве военного трофея и ни под каким предлогом, несмотря на приказы высшей военной власти, не пожелали возвращать лошадей обратно .

Мало того, Красная армия пополняла свои конные резервы именно из лошадей Сальских конных заводов, что начисто лишало их племенного резерва, и следовательно, делало невозможным дальнейшее разведение. Неоднократно конные заводы подвергались ограблению проходившими мимо воинскими частями, и с подобными разбоями что-либо поделать было очень сложно.

Но приказ войскам Кавфронта за номером 861 подобные действия вскоре прекратил, посчитав, что коневодство Донобласти имело и будет иметь значение для дальнейшего развития сельского хозяйства.

Дальнейшее существование конного завода приходится на времена жесточайшей нехватки средств и продуктов питания, люди - работники завода - голодают, о лошадях уж и говорить не приходится. Из-за нехватки сельскохозяйственного инвентаря сено гниет еще в скирдах, кукуруза гибнет: ее не пропололи; хлеба нет. Продбаза не отпускает ни одного килограмма фуража. Администрация завода прилагает все усилия для того, чтобы хоть как-то поддержать завод, но ей трудно справиться с такой колоссальной нехваткой средств. Ближе к зиме встает еще и топливный вопрос: кругом-то степи, лесных насаждений нет, чем топить дома и конюшни, никто не знает. Назревает катастрофа.

Завод спасает натуральный заем кукурузы (75 пудов) с завода Первой конной армии. Кое-как некоторые проблемы разрешаются, но положение по-прежнему критическое. Заводу необходимы мука, полевой инвентарь, живая тягловая сила, инструменты для ремонта зданий... Помимо всего прочего, среди рабочих завода свирепствует малярия. Люди умирают. На их место тут же приходят новые работники, но половину из них постигает та же участь, что и их предшественников - смерть от голода или болезни.

Все же, несмотря на тяжелейшие условия, завод продолжал жить. Худо-бедно велась племенная работа с лошадьми. Кое-какие средства были получены, что называется, “по сусекам”: кто чем мог, но наскребли какое-то количество зерна и фуража для лошадей. В помощь конезаводу был направлен 41 красноармеец, считалось, что более всего завод нуждается в рабочей силе.

А в 1924 году в Донские степи хлынул поток комсомольцев. Молодые кадры первое время жили в палатках, работали с удовольствием и, надо сказать, внесли немалый вклад в развитие хозяйства завода. В 1936 году военный конезавод “Сальский” был переименован в конезавод им. Кирова, но продолжал оставаться в военном ведомстве еще до 1953 года.

К 1940 году завод выполнил второй пятилетний план по многим отраслям сельского хозяйства, хотя доминирующей отраслью по-прежнему являлось коневодство. Но Великая Отечественная война приостановила деятельность развивающегося завода.

Первая эвакуация началась 20 октября 1941 года за Волгу, в Хараболинский район. В апреле же 1942 года завод из эвакуации возвратился. Кончасть, правда, осталась в третьем Дубовском конезаводе, а хозчасть возвратилась с механизаторами на завод. Вторая эвакуация, в Тбилиси, началась с конца июля 1942 года.

В марте 1943 года завод вернулся, но кончасть, находившаяся в Ставропольском крае, вернулась лишь в октябре. С восемнадцатью (!) табунами, каждый из которых состоял из 100-150 голов, своим ходом сотрудники завода двигались в родные места.

И опять нужно было все восстанавливать заново. Люди, а это были в основном женщины, дети и старики (мужчины-то были на фронте), выполняли любую работу: таскали на плечах тяжелые мешки с зерном, пахали, сеяли, убирали хлеб, отстраивали заново все разрушенные сооружения. Зерно приходилось хранить в амбарах: элеватор был разбит, конюшни частично отстраивали заново. Работали все, не считаясь ни со временем, ни с возрастом, ни со здоровьем.

Туриен-Перпл

Разгадчик

Первые послевоенные годы, конечно, было трудно. Но вселяло оптимизм то, что удалось сохранить племенное поголовье лошадей, крупный рогатый скот и технику. А самое главное - в 1945 году в конезавод им. Кирова были завезены трофейные лошади тракененской породы, разведение которой впоследствии стало гордостью завода.

Основу этой породе положили еще средневековые немецкие рыцари, лошади которых уже тогда славились по всей Европе.

В настоящее время в конезаводах Германии выращиваются лошади сухие, благородные, изящные, выносливые и трудолюбивые.

В СССР старались сохранить традиции разведения тракененских лошадей, и Кировский конный завод в этом изрядно преуспел. Стоит вспомнить хотя бы знаменитого жеребца Пепла, изваяние которого красуется при въезде на территорию конезавода. Он появился на свет от вороного Пилигрима и темно-гнедой Полыни. Всемирную известность Пепел приобрел, выступая на соревнованиях по высшей школе верховой езды. Его наездница, заслуженный мастер спорта СССР Елена Петушкова, в 1970 году стала чемпионкой мира. В 1972 году на 20-х Олимпийских играх в Мюнхене Пепел принес своей всаднице серебряную медаль в личном первенстве и золотую - в командных соревнованиях. В родные края Пепел вернулся в возрасте 22 лет. Конечно, такая перспективная лошадь не могла не использоваться в племенном разведении: от Пепла получено 23 жеребенка. Первенец легендарной знаменитости - Залп.

Вообще же тракененская порода универсальна: эти лошади успешно выступают в различных видах состязаний: троеборье, выездке, драйвинге, конкуре. Благодаря покладистому характеру и хорошей способности к обучению, они пользуются популярностью у спортсменов всего мира. Но особенно любят эту породу конники-конкуристы.

Немало усилий надо приложить, чтобы вырастить такую спортивную лошадь, которая способна покорить спортивные арены мира. Конезавод им. Кирова в настоящее время занимается разведением и подготовкой высококлассных спортивных лошадей. Особое внимание здесь уделяют соревнованиям по конкуру. На них и ориентировано племенное разведение, которое является важным и сложным этапом в деятельности любого конного завода. С этой целью завод недавно приобрел маток буденновской породы, как известно, лучшей конкурной породы России.

Деятельность селекционера - это колоссальная работа по подбору пар. Как правило, этим занимается начкон завода. Нынешний начкон завода - Валерий Николаевич Сергеев - продолжает дело своих предшественников, надеясь на самые лучшие результаты. Он - потомственный коневод, родители его тоже “всю жизнь имели дело с лошадьми”. Сам Сергеев закончил Сельскохозяйственную академию им. Тимирязева, попав по распределению в конезавод им. Кирова, да так и остался здесь жить. В его обязанности входит не только селекция, но и организаторская работа, что подчас гораздо сложнее.

Новатор	Херсон

Тщательно подбирая пары, Сергеев стремится к тому, чтобы потомство было высокопородным и показывало высокие спортивные результаты.

Каждую кобылу-матку, несмотря на то, что их более двухсот, начкон знает, что называется, “в лицо”. Мало того, он помнит ее родословную и потомство. Впрочем, удивляться не приходится: сам начкон и составляет эти родословные, подбирая пары по принципу: “лучшее к лучшему”. Показатель кобылы, как правило, - это ее потомство, показатель жеребца - его успехи на спортивном поприще.

Всего на территории завода 12 конюшен, где находится около восьмисот голов лошадей: 230 маток тракененской породы, 30 голов буденновской, 16 жеребцов и молодняк. Помимо лошадей, здесь выращивают еще свиней и коров, когда-то была даже птицеферма, тонкорунное овцеводство и свои плодовые сады. Сегодня же выращивается пшеница, горох, подсолнечник, сахарная свекла. Своя пекарня, свой колбасный цех. Словом, свое крепкое хозяйство. Общая территория завода довольно внушительна - 23497 га. На этой территории расположено шесть населенных пунктов, входящих в состав завода. Но главное, конечно, лошади - уход, разведение, работа с поголовьем.

Самый лучший показатель работы завода - успешные выступления его питомцев. В племенных книгах завода немало таких “имен”, как: Пепел, Эспадрон, Эфедра, Принц, Беатоп, Теплица, Херсон - лошади, принесшие заводу мировую славу. Спрос на питомцев завода довольно стабильный, есть чем гордиться: на “кировских” лошадях выступают сегодня многие известные мастера спорта. Лошадей тракененской породы предпочитают и ведущие спортсмены России - Наталья и Харлам Симонии.

Завод ежегодно, вот уже несколько лет подряд, проводит на своей территории соревнования по конкуру, куда съезжается весь цвет конноспортивной элиты и молодые, только-только начинающие свою карьеру всадники. Да и не только спортсмены приезжают сюда. Приезжают зачастую люди, не имеющие никакого отношения ни к племенной работе, ни к конному спорту - просто полюбоваться на прекрасных лошадей, которых разводят на территории Кировского завода.

В целом завод процветает: популярность его растет, количество победителей на различных соревнованиях увеличивается с каждым годом. И в этом прежде всего заслуга тех, кто всю свою жизнь посвятил тому, чтобы имя конезавода прославилось на весь мир.

(Фото Натальи Костиковой)