Этому спору уже много лет – возможно, столько же, сколько насчитывает история восстановления уникальной породы, начало которой положил граф Орлов. И тем не менее к нему приходится возвращаться снова и снова: какой должна быть русская верховая лошадь? В чем идея этой породы? Если приоритет в совершенствовании спортивных качеств, не приведет ли «глобализация» к утрате породой своей непохожести на других? Если поставить во главу угла уникальность, что будет со спортивными качествами и найдет ли такая лошадь спрос в сегодняшних условиях? Правда, сегодня вопрос о будущем русской верховой уже стоит под несколько иным углом: из нескольких хозяйств, занимавшихся разведением, остался один Старожиловский конный завод, экономическое состояние которого в нынешних условиях достаточно неопределенное.
Историческая справка
Предшественницей русской верховой породы является орлово-ростопчинская, которая в свою очередь многое взяла от орловской верховой породы, хоть и не была уже идентична ей. Идея графа Орлова прослеживается уже по тому, что своих лошадей верхового отделения он записывал под обозначением «арабские». Обозначение это было весьма условным, и, как известно, порода, созданная графом, совмещала в себе и восточные крови разного происхождения (арабские, туркменские и т.д.), и английскую, и крови пород старого испанского типа. По сути это был переход от лошади барокко к новому, полукровному типу лошади, но с сильным креном в сторону приоритетов уходящей эпохи: предполагалось, что верховая лошадь должна быть в первую очередь удобной в езде, годной для манежа и красивой.
Однако в отличие от орловского рысака, это детище графа Орлова оказалось гораздо менее жизнестойким. Уже в середине XIX века орловскую верховую породу объединили с ростопчинской, и, хотя орловское влияние преобладало, к концу XIX века это все-таки была уже несколько другая «история». Но оставалось главное: ставка на элитность, блесткость, соответствие самым высоким стандартам верховой лошади. Все-таки не всем подряд давали премии на всемирных выставках, орлово-ростопчинские лошади производили сильное впечатление на современников.
Разговор о русской верховой всегда начинается с богатой истории этой породы, что, конечно же, завораживает.
Советская эпоха
Однако в силу разных причин (и немногочисленности в том числе) орлово-ростопчинская порода гражданскую войну не пережила. Попытки ее восстановления (уже под именем русской верховой) раз за разом преследовали неудачи; эта борьба продолжалась десятилетиями, и понятно, что чем дальше во времени отодвигался утерянный оригинал, тем сложнее было воспроизвести точную копию. В послевоенные годы работа с остатками старого генофонда распалась на два направления. На Украине пошли по пути включения русской верховой крови в качестве строительного материала в новую спортивную породу современного типа, создававшуюся в том числе с участием немецких спортивных пород. В России продолжили попытки сохранения самостоятельности русской верховой породы, о восстановлении которой было объявлено в 1998 году. При этом племенной состав, из которого восстанавливали породу, включал в себя не только потомков довоенных русских верховых, но и представителей всех трех чистокровных пород (достаточно велико было, например, участие ахалтекинских и англо-текинских жеребцов), и тракенов.
С тех пор прошло 17 лет...
К чему мы пришли сегодня? С одной стороны, на фоне кризиса, в котором находится все отечественное коневодство, сам факт существования породы уже можно расценивать как достижение. Но с другой стороны, поголовье сокращается, а это все больше ограничивает возможности для селекции. Если ставка от жеребца состоит из полутора десятков жеребят, то даже оценить его по качеству потомства невозможно. В настоящий момент разведением русской верховой породы занимается один-единственный Старожиловский конный завод; все другие хозяйства, включая известную «Отраду», закрылись.
В самом Старожилово удалось сохранить за заводом здания, но пришлось продать земли, и теперь стоимость содержания лошадей будет зависеть от новых хозяев. В здании, которое является архитектурным памятником, с советских времен не делался капитальный ремонт – теперь такие затраты конному заводу точно не по силам. Здание теперь находится на балансе Роскомимущества, и между тем как денег на поддержание уникальных построек не находится и там, они постепенно разрушаются. Не далее как этой весной здесь обрушилась часть стены, дыры в крыше уже имеют угрожающие размеры. Национальное достояние в виде памятника архитектуры и уникальной породы выглядят одинаково не блестяще.
О главном
А теперь – о лошадях. В этом сезоне в случку пошли несколько немецких жеребцов, причем с использованием искусственного осеменения. «Производители выбраны из лучших выездковых линий, – рассказывает начкон Старожиловского конного завода Владимир Константинович Фролов. – С их помощью мы надеемся сделать нашу «продукцию» – лошадей – более привлекательными на рынке и более конкурентоспособными».
Но специалист кафедры коневодства Сельскохозяйственной академии им. К.А.Тимирязева Елена Рябова не разделяет этого оптимизма.
В здании, которое является архитектурным памятником, с советских времен не делался капитальный ремонт – теперь он конному заводу точно не по силам. Постройки находятся на балансе Роскомимущества, но денег на ремонт не находится и там, и они постепенно разрушаются.
«Не так страшно само по себе прилитие немецких кровей, если используются действительно выдающиеся лошади, которые на порядок превосходят русских верховых по работоспособности и явно улучшают тип. В противном случае появляется реальная опасность потерять породу. При постоянных экспериментах со скрещиваниями после Интригана в Старожиловском заводе не оставалось выдающихся русских верховых производителей. И много использовалось лошадей случайных, нетипичных и не отличавшихся высокой работоспособностью. В этом смысле радует, что с нынешнего сезона в Старожилово используются два очень хороших русских верховых жеребца – Ва Банк и Ибор».
Так выглядели русские верховые довоенных лет. Оглядываясь на исторические образы, стоит помнить о таком явлении, как идеализация прошлого. В чем-то те орлово-ростопчинцы были очень хороши, но это не значит, что они были лошадьми без недостатков.
О мировом господстве
Если мы вспомним недавнюю историю, то русский верховой Диксон под Ниной Меньковой занял третье место на чемпионате Европы и второе место в Кубке мира в 1991 году, а на Олимпиаде в Сеуле у пары было 9-е место в личном зачете. Барин, на котором выступал Юрий Ковшов, был чемпионом СССР и участвовал в Олимпиадах в Сеуле и Барселоне. А каковы шансы русских верховых лошадей в конкуренции с другими породами в данный момент? В актуальном международном рейтинге по выездке из двадцатки лучших российских спортсменов лишь одна Наталья Синильникова выступает на представителе русской верховой породы Избраннике: 18-я среди россиян и 528-я в общем международном рейтинге. Правда, справедливости ради надо отметить, что представителей отечественного коннозаводства в этой двадцатке вообще крайне мало, притом что в ней присутствуют даже две иберийские лошади.
По большому счету, русская верховая – единственная отечественная порода, предназначенная для выездкового спорта (буденновские лошади все-таки больше приспособлены для конкура, а те же терские уже слишком отклоняются по калибру). На западе среди аналогичных примеров специализации можно отметить, например, датскую полукровную породу, которая не блещет в конкуре, но зато в выездке в мировом рейтинге занимает ни много ни мало третье место. Конечно, это чрезвычайно высокая планка, и к тому же у датских коннозаводчиков в руках бонус в виде открытого студбука и отсутствия специфических требований к типу и происхождению, но и восьмое место тракененской породы, равно как и десятое лузитанской наглядно демонстрирует, что эти факторы не всегда являются решающими.
Но конкурентоспособность западных студбуков складывается из множества факторов. Не в последнюю очередь – из системы отбора лошадей. Например, испытания работоспособности – одна из важнейших составляющих оценки, о том, как ее усовершенствовать, сделать более эффективной и объективной, на Западе ведутся не прекращающиеся споры.
У нас именно «под русскую верховую» когда-то была разработана отечественная система испытаний – но с тех пор прошло не одно десятилетие, притом что и сама она вызывала немало вопросов... «Наша система испытаний хороша тем, что по ней можно оценивать лошадей уже в двухлетнем возрасте, т.е. в заводе, – говорит Елена Рябова. – Но сегодня речь уже не о том, какая система лучше. Неустойчивость положения Старожиловского конного завода привела к тому, что последние два года испытания не проводились вовсе. А как оценивать работоспособность на глазок? Пока кобылы перед оставлением в саморемонт проходили хотя бы такой отбор по рабочим качествам, влияние низкого качества жеребцов хоть немного компенсировалось».
Нина Менькова
Заслуженный мастер спорта, серебряный призер Кубка мира 1991 года, участница Олимпиады в Сеуле, 2-е место в Финале Кубка Мира на Диксоне и личная бронзовая медаль Первенства Европы
«У меня не очень большой опыт работы с русскими верховыми лошадьми. Про Диксона могу сказать, что был во многом не типичный, это была самая первая ставка его отца, а его мать несла в себе орлово-ростопчинскую кровь, но при этом ее так и не смогли заездить, и до 22 лет она так и оставалась дикой, несмотря на то что все время использовалась в заводе. У самого Диксона был очень тяжелый характер! Из-за большого прилития чистой крови его было невозможно удержать; он был неуправляемый даже на корде. В работе под верхом был тоже очень тяжелым, приходилось ему постоянно доказывать, «кто в доме хозяин», притом, что он был очень умным. Даже после Олимпиады, когда, казалось бы, он ко всему уже привык, Диксон проявлял свой сверхэнергичный темперамент, растаскивая на галопе, так что рвал трензель, а на шагу умудрялся руки отрывать! Даже когда был уже мерином, продолжал себя вести как полноценный жеребец. Но удивительно, что его жуткий характер никогда не проявлялся на стартах – видимо, он считал, что там не место для выяснения отношений.
Если говорить о немецких лошадях, то они обладают очень высоким интеллектом. Это только на первый взгляд кажется, что им привили селекцией лишь двигательные качества, на самом деле они достаточно быстро понимают, что человек слабое существо, с ними надо уметь договариваться. У немцев принципиально другая школа подготовки, они не пытаются ломать лошадь, а работают поэтапно и планомерно, в отличие от наших спортсменов...»
С одной стороны, мы ставим русскую верховую в один ряд с другими спортивными породами. С другой стороны, каждый раз вспоминаем ее уникальную историю и громкое прошлое. С самых первых попыток сохранить генофонд орлово-ростопчинцев неизменно говорилось о восстановлении породы. И в то же время ставилась задача разводить лошадей для спорта – да и как иначе, ведь на дворе был уже XX век, не XIX – изменилась жизнь, изменились ее реалии, цели, для которых разводили старых орлово-ростопчинцев, уже попросту были не актуальны. Да и на протяжении XIX века лицо породы менялось не единожды. Своих лошадей граф Орлов в заводских книгах обозначал как «арабских» – и портреты лучших представителей его завода подтверждают, что он имел на то право. Это явно была лошадь некрупная и при сложном происхождении в своем типе взявшая многое от идеализированного представления об арабской красоте. В старых орлово-ростопчинцах, которые уже сильно отличались от орловских верховых, арабские и вообще восточные влияния и в родословных, и в экстерьере были все еще сильны. Если же мы рассмотрим породу на рубеже XIX и XX веков, то она уже явно ближе к типу полукровной англо-арабской лошади. Так какой момент нам принять за точку отсчета? Наша восстановленная порода в любом случае получается не более или менее точной копией, а скорее стилизацией. Здесь неизбежно встает вопрос целей: какую лошадь мы хотим получить? Если просто хорошую полукровную лошадь для выездки – все старания теряют смысл, ибо это все уже «изобретено» до нас и с успехом тиражируется западным коневодством. Собственно, это путь, который выбрали после войны украинские селекционеры, начавшие из остатков орлово-ростопчинцев выводить просто лошадь для спорта. Если мы претендуем на некую уникальность, надо понять, в чем она, и уж точно не стоит искать ее в сумасшедшем характере или исключительно вороной масти.
Александра Корелова
Мастер спорта международного класса, участница Олимпиады
«Мне довелось работать с несколькими русскими верховыми лошадьми. Конечно, они отличаются от лошадей западноевропейских пород. Это лошади очень умные, быстро соображающие – за ними важно успевать. Это и большой плюс в обучении, и сложность – потому что последствия ошибок будут сказываться точно так же. Так что такая лошадь требует от всадника чутких рук и постоянного внимания – но и отдача может быть очень большой. Кроме того, я бы советовала внимательно изучать происхождение конкретной лошади. Потомство некоторых жеребцов получало по наследству их сложный характер или, напротив, особые таланты. Из недостатков, распространенных в породе, я бы отметила беднокостность.»
Наша исключительность
«Если говорить о характерных отличиях русской верховой, то это прежде всего лошадь с выраженным верховым типом, – объясняет Елена Рябова. – Она более легкого сложения, чем представители западноевропейских пород. У русских верховых более сухие ноги с меньшим обхватом пясти. Да, тем, кто привык к лошади немецкого типа, русская верховая может показаться беднокостной – но ведь толщина костей и величина суставов еще не говорит о плотности и прочности костной ткани. (Надо сказать, современные западные лошади тоже достаточно легкие, их массивность – уже устаревший стереотип. – Прим. ред.) Характерна голова русской верховой лошади – легкая, сухая, иногда даже арабизированная. Кстати, про Барина, который часто приводится в качестве образца русской верховой, В.А.Парфенов говорил, что его голова далека от идеала породы. Шея обязательно длинная, дугой. Раньше часто встречался прямой круп, но сейчас таких лошадей в породе все меньше. Что касается темперамента, то хорошо известно, что это палка о двух концах – при высокой скорости нервных реакций лошадь быстро учится как хорошему, так и плохому».
Получится ли у вас с ходу определить, какая из лошадей на этих фотографиях русская верховая, а какая относится к немецкой полукровной породе? Если мы позиционируем русскую верховую породу как нечто совершенно особенное и отличное от западных, она должна быть как минимум очень узнаваема.
О горячем темпераменте русских верховых лошадей говорят многие. Но когда к такому темпераменту добавляется еще и злобный характер, это становится серьезной проблемой. Если говорить о советских временах, то отбора по характеру тогда не велось вообще. В качестве примера можно привести орлово-ростопчинского Грохота, который отличался большой строгостью. За высокую работоспособность ему прощали скверный характер, но и детей он часто давал таких же: талантливых, но очень сложных.
Но Грохот жил более тридцати лет назад. Подходить с мерками тех лет сегодня, когда у западных конкурентов оценка поведения входит в испытания, дающие право на племенную лицензию, вряд ли полезно для породы. Опять же, раз уж мы говорим о воссоздании породы, поставил ли бы в свой завод граф Орлов злобного жеребца или кобылу, которую даже на случке надо держать на закрутке?
О точности воссоздания
Хотя, если разбираться в истории, данные тоже получатся противоречивыми. Граф Орлов характеру своих верховых лошадей уделял очень большое внимание. Ему было важно, чтобы лошадь была управляемая, легко поддавалась выездке. А вот граф Ростопчин, увлеченный скачками, на этот вопрос смотрел сквозь пальцы. Известнейший жеребец его завода Анубис, который скакал на ипподроме наравне с чистокровными верховыми лошадьми, был таким злобным, что к нему никому не разрешали подходить. «Если экстерьер орлово-ростопчинцы унаследовали от орловских верховых, то характер, кажется, все-таки взяли у ростопчинских лошадей», – говорит Елена Рябова. Но современная порода – не точная реплика того, что было в XIX веке; так может быть, стоит и эталоны подбирать в соответствии с требованиями времени? Или, если обращаться к истории, предпочесть позицию Алексей Григорьевича взглядам Федора Васильевича? Сегодня отбор по характеру в русской верховой породе не ведется вовсе, и остается только надеяться, что злобные кобылы отбракуются сами, поскольку будут создавать проблемы персоналу завода.
Вспоминаю слова Аллы Михайловны Ползуновой, которой довелось видеть старых, еще довоенной селекции русских верховых в спортивной секции: «Это были совершенно особенные лошади, величественные, необыкновенные». Так смотрелись потомки орлово-ростопчинцев на фоне тогдашних «массовых» полукровных лошадей. Но и остальные породы с тех пор тоже изменились. Сегодня западное коневодство с легкостью предоставляет покупателю широкий выбор лошадей не только талантливых, обладающих врожденными превосходными движениями, но и правильных по экстерьеру, элегантных по типу. Современные лошади спортивных пород красивы – достаточно посмотреть жеребцов на любом западном керунге. Поэтому даже здесь конкурировать с импортом сегодня непросто, особенно если учесть, что немаловажным для всадника бонусом к экстерьеру там добавляется и характер. Чтобы покупатель выбрал именно российскую лошадь, нужно иметь преимущество «по всем фронтам». А не делать ставку только на бренд «Сделано в России».
