Однажды, читая любовный роман, я зацепилась взглядом за очень любопытную фразу, сказанную героиней о маленьком беспородном щенке: “...Я восхищаюсь силой и красотой, но любить предпочитаю слабых, которые заброшены и несчастны...”. В тот момент я подумала, что знаю одно необыкновенное место, девизом которого могли бы стать эти простые и добрые слова.
В наше время благодаря различным обществам защиты животных слово “приют” стало более знакомым и понятным людям. Все знают о подобных “пансионатах” для собак и кошек, а многим ли известно о приюте для старых лошадей? Вы думаете, что это - утопия, нечто из области нездешней заграничной сытой жизни? Действительно, во Франции Фонд знаменитой Бриджит Бардо поддерживает лошадиные приюты, есть они и в Германии, и в США, а что уж говорить о Великобритании, этой поистине конной державе. Словом, за рубежом практика спасения старых и больных или пострадавших от жестокого обращения животных распространена достаточно широко. У нас в России такой приют только один. Он называется “Уникум” и существует уже около двенадцати лет. На его конюшнях доживают свой век старые лошади.
История приюта началась в годы работы его хозяйки, Лидии Васильевны Оспинниковой, на ипподроме, когда ее впервые всерьез обеспокоила судьба старых и немощных животных, которые, отработав на человека всю свою жизнь и будучи не в силах дальше нести необходимую нагрузку, “..подлежали полной утилизации на нужды народного хозяйства”. Именно такое определение указывалось в документах при отправке на мясо высокопородных, не таких уж старых животных, которым требовалось всего лишь снизить нагрузку и внимательно следить за их здоровьем.
Сначала в маленькой конюшне появился первый постоялец - рыжий русский рысак Уникум. Потом помещения заполнили его собратья со всех концов Москвы и Подмосковья разнообразных пород и профессий: спортсмены и милиционеры, циркачи и киноартисты и, конечно, простые работяги из конных клубов и прокатов. За годы существования “Уникума” через руки Лидии Васильевны прошло около 30 лошадей разного возраста со сложными судьбами и с невероятными “букетами” всевозможных заболеваний. Их объединяло одно: акт о выбраковке, т.е. лишение права на дальнейшую жизнь.
Удивительные изменения происходят здесь с усталыми и замученными животными: исчезает страх (в приюте запрещено пользоваться хлыстами, кричать и бить лошадей), проявляется загнанное глубоко внутрь чувство собственного достоинства, улучшается здоровье и сказочно меняется характер. Для сотрудников приюта существует один основной принцип: сделай так, чтобы лошади было приятно и интересно с тобой общаться.
Жизнь в “Уникуме” течет неспешно и размеренно, распорядок дня оптимально удобен для лошадей. После утренней кормежки обитатели пансионата поочередно гуляют в маленькой леваде, едят сено, общаются между собой. Во второй половине дня их чистят и лечат по необходимости. По выходным режим немного меняется: в приют приезжают посетители. Лошади работают до обеда по два-три часа с нагрузкой, индивидуально предписанной каждой ветеринаром.
Зимой всадники ездят по заснеженным дорожкам поселка, а с наступлением тепла группы выходят в соседнее поле и занимаются на живописной лесной просеке. Более опытные выезжают в конные прогулки по окрестным лесам и полям в сопровождении инструктора.
Лошади обожают такие променады: вокруг столько всего интересного, чего можно с огромным удовольствием “испугаться”: тут и стадо коров, и весенний бурлящий ручей, да мало ли можно найти развлечений. Когда старичкам надоедает веселиться, всегда можно попросить всадника притормозить у зеленой елочки и полакомиться витаминчиком.
Можно привести много примеров из жизни питомцев приюта. Каждое животное пришло сюда со своей историей, в которой отражается зачастую печальная и тяжелая судьба.
История первая. Айлу, 12-летнюю миниатюрную эстонскую кобылку, привезли в “Уникум” умирать. Никто тогда не верил в то, что она сможет хоть чуть-чуть оправиться от тяжелейшей эмфиземы легких. Хозяйка отдала ее в приют, чтобы не сдавать на мясо, лошадь хрипела на каждом вздохе, еле ходила. Потребовалось больше года различных самых интенсивных методов, включая безумно дорогую импортную гомеопатию, чтобы изможденная болезнью Айла немного пришла в норму. Свежий воздух, лечение и забота превратили тощее страшненькое существо в крутобокую серую красотку, носящуюся под седлом как метеор.
Все лошади, живущие в “Уникуме”, попали сюда никому не нужными и обрели здесь свой дом и новую счастливую жизнь. Можно бесконечно рассказывать об этих лошадях. Мало кто из тех, кто когда-то постигал премудрости верховой езды в московском прокате на тихом незаметном тракененском Марселе, смог бы узнать это кроткое существо в гнедом черте, который может и резво понести, и поддать задом, и искупаться вместе со всадником в снегу или глубокой луже (хочу заметить, что я говорю о лошади, которой пошел 22-й год). А как хорош великолепный орловский рысак Камзол, гордо вышагивающий в голове смены, кто скажет, что этот роскошный жеребец также разменял второй десяток. Да, лошади “Уникума” отнюдь не похожи на забитых доходяг. Каждую неделю по особой традиции конников на стол хозяйки приюта ложится тортик (иногда не один), “заработанный” очередным старичком, потерявшим своего всадника.
Как-то “Уникум” посетила известная спортсменка и тренер Татьяна Львовна Куликовская и была потрясена увиденным. Она просто не узнавала тех лошадей, которые много лет работали в ее группе в прокате. “Я ожидала увидеть глубоких стариков, уставших от жизни. - сказала она, - Какое счастье для конника, знать, что его старый друг доживает свои дни в сытости и покое”. Может быть, со временем и другие ее коллеги-спортсмены разделят это мнение, но для сотрудников “Уникума” слова этой суховатой и не склонной к сантиментам женщины стали высшей похвалой делу, которому они служат.
История вторая. Рыжий Лесок донской породы стал жертвой людской глупости и бессердечия. Купленный из московского проката, конь был поставлен в небольшой сарайчик при деревенском доме, где жила старушка, согласившаяся в отсутствие хозяйки приглядывать за конем. Понятное дело - престижно иметь собственную лошадь, но она требует также постоянной заботы и ухода. По каким-то причинам этого не получилось. Хозяйка просто исчезла, старушка умерла, и Лесок остался забытым в запертом сарае. Детишки из деревни таскали несчастному животному что могли: кто водички в миске под дверь сунет, кто травки пропихнет или сухариков. К счастью, вскоре спохватились взрослые и поставили в известность бывшего тренера Леска. Добрая женщина приехала в деревню, взломала сарай и вызволила коня. Немного приведя его в норму, она позвонила в приют и отдала настрадавшегося Леска туда, где ему больше не грозили голод и заброшенность.
Наверное, профессионалам не очень интересно читать о приюте, не слишком будет занимать эта история и любителей быстрой езды, но тем не менее поток посетителей приюта - от школьников до пенсионеров - не иссякает, несмотря на сегодняшнее разнообразие конных клубов, занятость и экономические кризисы. Видимо, нужно людям это тепло, которое так охотно отдают старые лошади, хочется любить и заботиться самим.
История третья. Она, увы, имеет печальный конец. Караковый тракенен Зефир был гордостью и радостью хозяйки “Уникума”. Почти два года назад по Зайке, так ласково его здесь называли, можно было изучать особенности лошадиного скелета. Безотказный и добродушный, он был загнан спортсменами и прокатчиками до запредельного состояния. Конь брал высокие препятствия, будучи тяжело больным, его воспаление легких перешло в жуткую эмфизему, которую даже не пытались лечить, сердце тоже вскоре отказало. Настал момент, когда конь уже вовсе не мог передвигать ноги, тогда его просто выкинули из конюшни, предложив собачникам записываться в список на лошадиное мясо, которого, кстати, на несчастном животном уже почти не было. По заполнении списка коня обещались тут же прирезать. Тогда одна из тренеров с конюшни, где стоял бедняга Зефир, не выдержала этого безобразия и позвонила в приют с просьбой забрать его и попытаться спасти животное, которому только что исполнилось 8 лет, т.е. много меньше половины лошадиной жизни. Так Зайка попал в “Уникум”.
Сколько сил и времени тратили Лидия Васильевна и ее помощники на эту лошадь! Для них стало профессиональным вызовом спасти несчастного коня. День за днем продолжалась борьба с сердечными приступами и бронхоспазмами, которые вызывались переменами погоды. И вот, казалось бы, спустя полтора года можно было уверенно сказать, что Зефир пошел на поправку: впалые бока заметно округлились, залоснилась мягкая шерсть, весело заблестели глаза. Огромным праздником стал для Лидии Васильевны миг, когда еще недавно шатавшийся от слабости конь впервые подыграл под седлом, а потом лихо разнес свою всадницу.
К сожалению, день, когда мы беседовали с хозяйкой приюта, стал для Зефира последним. Она лишь успела гордо похвалить мне своего любимца, который плавной и грациозной рысью пробежал мимо нас в смене. А я только порадовалась за счастливую судьбу Зайки, как, не добежав до конца дорожки, он вдруг упал и через несколько минут его не стало. “Сердце...”, - только и смогла сказать Лидия Васильевна. “Как же грустно осознавать, что столько сил и забот пропали впустую”, - подумалось мне, но хозяйка “Уникума” словно в ответ на мои невеселые мысли добавила: “И все-таки Зайка прожил с нами почти два года, его все так любили и берегли...”.
Покидая приют, я никак не могла забыть строчку из стихотворения, написанного Лидией Васильевной будто от имени Зефира, а может быть, и каждого из ее питомцев: “...Я все простил судьбе, мой счет к ней позабыт... На склоне трудных лет, как в детстве - хлеб и воля, и запахи травы, и перестук копыт: галоп вдвоем с тобой в бескрайнем поле”.
P.S. Приют располагается в ближнем Подмосковье на дачном участке в 6 соток, где размещаются три конюшни, сеновал, контейнер для хранения кормов, маленький плац для прогулок и жилой дом, который забит лошадиными лекарствами и амуницией. Для хозяйки и ее помощников остаются свободными только две небольшие комнаты, где и протекает жизнь людей, которые взяли на себя ответственность за старых и больных животных. Хотите присоединиться?
(Фото автора)
