Конокрадство существует с тех времен, когда человеку пришло в голову приручить дикую лошадь. Однако и сейчас, когда цивилизация стремительно движется по пути технического развития, только человек, бесконечно далекий от конного мира, может решить, что конокрадов полностью заменили угонщики автомобилей. Сколько людей на своей шкуре испытали, каково это, когда похищают подготовленную спортивную лошадь или любимого лохматенького Орлика!
Сегодня, когда лошадей так мало по сравнению с количеством автомобилей, владельцы украденных лошадей оказываются в очень сложной ситуации. В милиции к краже лошади, даже дорогой, как правило, не относятся всерьез. Чаще всего владельцам похищенных лошадей приходится вести розыск самим. Так случилось и с севастопольцем Сергеем Никифоровым. В декабре 2000 года у него угнали двухлетку Габриэль, рожденную от буденновского жеребца и рабочей лошади. Казалось бы, в денежном эквиваленте не слишком большая утрата. Но каждый, для кого лошадь не только спортивный снаряд или средство к зарабатыванию денег, но и часть души, Сергея поймет. С тех пор он вот уже больше года ищет свою лошадь. Ищет по всему Крыму, горному и степному. Исколесил тысячи километров дорог, встречался с сотнями людей, как тех, кто причастен к конокрадству, так и тех, кто от конокрадов пострадал. Наверное, он теперь мог бы написать целую энциклопедию по крымскому конокрадству.
Нельзя сказать, что Крым - самый конокрадский (или «конокрадоопасный»?) регион СНГ, но есть много факторов, влияющих на то, что конокрадство на золотом полуострове цветет золотым же цветом, тесно соседствуя с такими преступлениями, как продажа «травки». Один из факторов, способствующих этому – крымский лес, имеющий коренные отличия от леса средней полосы. Издали крымский лес похож на курчавую шерстку фокстерьера. Летом - зеленую, осенью - полыхающую красками от фиолетовой до ярко-желтой, зимой - серо-бурую. Крымский лес - это, в основном, полудеревья-полукусты: дуб, кизил, шиповник, держи-дерево. Только местами, повыше в горах, появляются буковые и грабовые рощи, кое-где растет сосна. Кстати, дуб в Крыму – это не мощное раскидистое дерево, а кустарник с цепкими ветками, пробиваться через который ох как нелегко.
В таком вот кустарниковом лесу лошадь может жить под открытым небом круглый год. И увидеть ее невозможно даже в пятидесяти шагах, если, конечно, она не обладает яркой мастью. И этим пользуются конокрады. Помогает им и то, что в крымских лесах нет крупных хищников. Мне лично несколько раз в густом лесу приходилось натыкаться на пустующие проволочные загончики: между четырьмя дубовыми стволиками несколько рядов проволоки, иногда - колючей (надо полагать, чтобы лошадь не смогла прорваться через нее, оказавшись в полном одиночестве в страшном ночном лесу), колода-поилка, остатки соломы...
Угнанных лошадей в крымском лесу прятали издавна, прячут и до сих пор. Однако меняются времена, меняются, соответственно, и нравы. То есть меняются конокрады.
- Когда я ездил по Крыму в поисках Габриэли, - рассказывает Сергей Никифоров, - мне приходилось встречаться со многими людьми. Среди них были и, так сказать, конокрады прежних времен. Мужички лет по пятьдесят с гаком, которые сейчас уже лошадей не угоняют - у кого здоровье не то, у кого уже семья, хозяйство, и он боится нарушать закон. Они мне говорили, что конокрадство изменилось.
- Но, может быть, это просто возрастное? Старики частенько жалуются, что молодежь нынче не та пошла...
- Нет, дело не в том, какие конокрады «лучше»: прежние или нынешние. Речь идет просто о новом явлении. Раньше лошадь крали как лошадь, она была интересна сама по себе. Сейчас ее крадут как триста-четыреста килограммов мяса. Прежним конокрадам в голову не могло прийти убить лошадь. Мне много раз говорили, что, мол, нынешние конокрады - не конокрады, а воры-мясники.
- То есть конокрады прежних времен считали, что украсть лошадь - нормально, продать или обменять ее на другую - нормально, а вот убить - преступление?
- Мне один дед говорил, что он лично скорее человека убьет, чем лошадь.
- Чем же, по-твоему, вызвано это перерождение конокрадства?
- Во-первых, выросли цены на мясо. Во-вторых, если раньше были только государственные мясокомбинаты, то теперь везде, и не только в Крыму, появилось достаточно много частных боен, колбасных цехов. Туда придешь после окончания рабочего дня, переговоришь с кем-нибудь из персонала, и готово - на следующий день можешь лошадь приводить. Я сам такой эксперимент ставил, договаривался.
- То есть можно дать рекомендацию: каждый частный коневладелец должен хорошенько изучить расположение в округе боен и в случае кражи лошади быстренько по этим бойням «прошуршать»?
- Это, скорее всего, будет бесполезно. Дело в том, что если мясники опытные, между тем моментом, как живая лошадь войдет в ворота бойни, и тем моментом, когда ее никто уже не узнает, пройдет всего минут двадцать, ну, может, тридцать. После этого единственное, что останется - это шкура, ноги и голова. А если на бойне хорошо налажена утилизация отходов, то и этого можно уже не найти. Остается опрос свидетелей. Но бойни и колбасные цеха, как правило, расположены в промышленных районах или за городом. Там нет жилых домов, бабушек, сутками сидящих на скамеечках, любопытных детишек. И еще - лошадь, украденная, к примеру, в Севастополе, через пять часов может быть уже под Бахчисараем. И сдать ее на мясо могут там.
- Но ведь что-то ты можешь посоветовать владельцам лошадей исходя из собственного опыта и опыта других пострадавших, с которыми ты познакомился?
- Во-первых, нынешние конокрады - люди достаточно профессиональные. Сейчас практически не крадут лошадей, просто чтобы покататься. И поэтому в относительной безопасности находятся только крупные конюшни, на которых есть круглосуточное дежурство конюхов непосредственно в конюшне и которые оборудованы запорами, решетками и так далее. Если лошадь содержится в сарайчике, гараже, даже небольшой конюшне, которая не может себе позволить круглосуточное дежурство, то если конокрады «нацелились», они украдут. Я знаю случаи, когда краже не помешали достаточно серьезные собаки – кавказские, среднеазиатские, восточно-европейские овчарки. Одну лошадь увели из конюшни, расположенной рядом с жилым домом, в котором в этот момент все хозяева были на месте.
- Значит, если твою лошадь украли - это безнадежно, и остается только оплакивать ее?
- Если кража произошла не больше суток назад, может помочь собака, умеющая ходить по следу. Такую собаку в городе, где есть клубы собаководства, найти даже легче, чем в сельской местности. След лошади хорошая собака сможет взять, несмотря на множество запахов, в том числе автомобильных.
- То есть надо заранее узнать адреса «собачников», у которых есть ищейки, договориться с ними о возможной помощи и держать их телефон наготове точно так же, как телефон ветеринара?
- Да, именно так. В городе краденую лошадь могут временно спрятать даже в гараже. Хозяин мимо пройдет - не заметит. Собака - другое дело. За городом помочь может охотник-следопыт, в любом селе хотя бы один такой найдется. И преследовать конокрадов лучше всего именно на лошадях: в полевых условиях только лошадь сможет догнать другую лошадь.
- А в милицию обращаться бесполезно?
- Нет, почему же, заявление в милицию надо подать обязательно. Другое дело, что это - задача не первостепенной важности. Как показывает опыт, милиция почти никогда не бросается в погоню за конокрадами, а пока будешь сидеть в РОВД, можно потерять драгоценное время. Есть и еще нюанс: подав заявление, обязательно потребуйте справку, что оно зарегистрировано, иначе можно считать, что никакого заявления вы не подавали.
- Насколько после подачи заявления можно рассчитывать на милицию?
- Я могу говорить только о тех четырех случаях краж лошадей, которые знаю досконально: работники милиции не предпринимали никаких действий, кроме такой ситуации, когда говоришь им: «Давайте поедем туда-то, я достал машину и бензин».
- Я знаю, что ты уже несколько раз нападал на след своей лошади. То есть ты нашел тех, кто украл?
- Скажем так: в списке подозреваемых мною сейчас находятся всего четыре человека. Это сделал или один из них, или все они вместе.
- А доказательства? Их нет?
- Прямых нет. Пока. Существует огромное количество косвенных улик. Согласно закону прямым доказательством вины было бы нахождение лошади или ее останков либо какой-то амуниции, которая была украдена вместе с лошадью. Все остальное - даже показания свидетелей, даже признание самого обвиняемого, что именно он лошадь украл, прямым доказательством вины не считается...
- Эти твои подозреваемые – кто они?
- Они принадлежат к числу городских «лошадиных девочек». Большинство людей, которые воруют сейчас лошадей - это те, кто лет пять назад были подростками, крутившимися на конюшнях. Их неоднократно задерживали за попытки краж, но всякий раз отпускали. Погрозят пальчиком - и отпустят. Ну, может, по шее дадут. А малолетки потихоньку набирались опыта, изучали законы, учились быстро избавляться от лошадей. Заводили знакомства, отрабатывали схемы. Сейчас они повзрослели и стали настоящими профессионалами.
Конечно, вор всегда имеет преимущество перед тем, кого он обкрадывает. Тем не менее бороться с конокрадами возможно. Итак, подведем некоторые итоги:
• частному владельцу лучше держать лошадь в крупной конюшне, где есть круглосуточная охрана;
• любому коневладельцу не помешает знать адрес одного, а лучше нескольких «собачников», у которых есть ищейки;
• подача заявления в милицию совершенно необходима, хотя и не относится к «мерам первой помощи». Конечно, при этом очень поможет, если документы на лошадь будут в полном порядке. Для того, чтобы правильно составить заявление, лучше обратиться к адвокату или, по крайней мере, к знающему человеку. В заявлении обязательно должны быть указаны приметы лошади (подробно: масть, отметины, особенно шрамы), обстоятельства кражи, возможные подозреваемые.
А мы желаем всем коневладельцам никогда не сталкиваться с таким явлением, как конокрадство!
Людмила ПИВЕНЬ
Фото Сергея Светлицкого
