Яков Ива­но­вич Бу­то­вич – кол­лек­ци­о­нер и кон­но­за­вод­чик

Пожалуй, трудно представить себе человека, который не пришел бы в восхищение от знакомства с Музеем коневодства при Московской сельскохозяйственной академии им. Т.А.Тимирязева. Его богатейшая коллекция, где практически каждая картина или скульптура – не только шедевр с художественной точки зрения, но и своеобразная страничка в летописи отечественного коннозаводства, не имеет аналогов во всем мире. А обязаны мы этим удивительным собранием одному незаурядному человеку – Якову Ивановичу Бутовичу (1881–1937), известному коннозаводчику и общественному деятелю своего времени, яростному защитнику орловского рысака. Он упоминается в «Театральном романе» Булгакова, с него списан образ коннозаводчика Бурмана в повести П.Ширяева «Внук Тальони». Национализированная после революции, коллекция Бутовича значительно пополнилась, но все же ее «костяк», ценнейшие произведения классиков «конного» жанра – Н.Е.Сверчкова, Н.С.Самокиша, П.К.Клодта, Е.А.Лансере – собраны самим Бутовичем. О том, как, едва ли не по крупицам, создавалась эта коллекция, и повествует статья В.А.Щекина. Она написана около полувека назад, но ранее нигде не публиковалась.

Яков Иванович Бутович оставил большой след в области коневодства и как собиратель художественных ценностей, на основе которых был создан знаменитый музей коневодства при Тимирязевской академии, и как писатель по вопросам генеалогии орловского рысака, – он издавал журнал «Рысак и скакун», и как известный коннозаводчик. Он происходил из состоятельной семьи украинских помещиков, но сам крупными средствами не располагал. Когда его мать перед смертью делила имущество семьи, Яков Иванович получил лишь небольшую его часть. Глава семьи считала, что «поскольку Яша интересуется только лошадьми и картинами, то он скоро разорится», и оставила ему вдвое меньше, чем остальным детям, но взяла с них слово, что они будут помогать брату, если увлечение картинами и лошадьми доведут его до нищеты.
Тем более удивительно, что Якову Ивановичу удалось собрать картинную галерею и создать прекрасный Прилепский конный завод. Но для этого ему приходилось проявлять удивительную настойчивость и энергию. Он объезжал все те семьи, где можно было предположить наличие хороших картин с изображением лошадей, и если находил, то уже постоянно следил за судьбой этих произведений, чтобы не упустить возможности их приобрести. Не всегда его поиски были успешными. Я помню его огорчение после того, как он вернулся от знаменитого музыканта С.В.Рахманинова, представителя старой коннозаводческой семьи, узнав, что все портреты лошадей, принадлежавшие Рахманиновым, погибли во время пожара. Помню, как в один из моих приездов в Прилепский конный завод я застал Якова Ивановича в хорошем настроении, он только что получил письмо от одного из его знакомых, помогавших ему в собирании картин. «Очень приятное письмо. У баронессы Кроненберг рак печени». На мой вопрос, что же здесь хорошего, он прежде всего заметил, что «вы сын умного отца, но вас заучили, вы ничего не понимаете в делах». Оказалось, что у баронессы Кроненберг был прекрасный портрет орлово-ростопчинца работы Сверчкова, что ее наследники в животных ничего не понимают, что они будут нуждаться в деньгах и что после ее смерти этот портрет можно будет приобрести.
Сколько времени приходилось Якову Ивановичу тратить на приобретение отдельных картин, видно из истории портрета Досадного, прапрадеда Корешка. Как-то Бутович говорил, что хотя он не поклонник модных Вармиков, Лесков и Корешков, но все же хочет пополнить свое собрание отдельными их предками. Он едет в Петербург, в Академию художеств, просматривает ежегодные отчеты виднейших академиков-анималистов и узнает из них, что академик Сверчков когда-то писал у князей Черкасских портрет Досадного. После этого он отправляется в департамент геральдики и изучает родословное древо князей Черкасских. Он узнает, что род Черкасских прекратил свое существование. Тогда он собирает все сведения о представителях боковых ветвей этого рода и начинает их объезжать. Проездивши несколько, он находит, наконец, в Кирсановском уезде бывшей Тамбовской губернии, кажется, у княгини Гагариной, тот портрет, который он так долго искал. Объяснив владелице цель своего приезда, он попросил продать портрет. Старая княгиня ему ответила, что она удивляется этому предложению, что она, слава Богу, в деньгах не нуждается и фамильную вещь продавать не намерена. Яков Иванович, как потом он рассказывает, посмотрел на старуху и подумал, что не таких людей он умел уговаривать; он сказался утомленным долгими поездками и попросил разрешения переночевать. Княгиня, пустив его, пригласила к ужину. Дело было летом, в имении гостили родственники, и за ужином собрались многие из них. Поскольку Яков Иванович уже знал весь род княгини, он удачно вмешался в разговор, находя родственные черты во внешности гостей, рассказывал отдельные события из их жизни. Княгиня заинтересовалась и стала спрашивать о своих родных и друзьях, о которых она давно не имела сведений. Так проговорили до трех часов утра. Прощаясь, княгиня прослезилась и сказала: «Я вам так много обязана, я вспомнила свою молодость, всю свою жизнь, всех своих близких, которых я давно не видала. Разрешите мне чем-нибудь отблагодарить вас и подарить вам портрет, которым вы интересовались». Яков Иванович не стал отказываться. Портрет оказался скоро в прилепском музее. Но иногда приходилось дорого платить за картины. Так, за портрет Холстомера в старости Яков Иванович заплатил крупную сумму, чтобы он не ушел в Англию. Когда он его торговал, то многие из его знакомых получили телеграммы с просьбой одолжить ему денег.
У Я.И.Бутовича было немало поклонников, которые преувеличивали его деятельность как мецената и любили сделать ему приятное. В музее Тимирязевской академии на видном месте висит прилепский табун работы академика Френца. Его написание отмечалось в журналах того времени; в одной из заметок говорилось, что гонорар за картину был огромным и в истории русской живописи известен только один случай уплаты частным лицом такого гонорара, но этим частным лицом был Александр III, а заказанной картиной была «Грешница» Семирадского. Вряд ли эта заметка была точной. Вернее, что академик Френц, прогостив с семьей все лето в Прилепах, просто отблагодарил гостеприимного хозяина.
Самой удачной покупкой Якова Ивановича был знаменитый портрет Летучего, отца Громадного и деда Крепыша, принадлежавший кисти В.А.Серова. Владелец Летучего, известный коннозаводчик И.Т.Малютин, совладелец Раменской мануфактуры, перед смертью подарил картину своему известному наезднику Павлу Алексеевичу Чернову, у которого и удалось Якову Ивановичу купить этот портрет, не имеющий по своей художественной ценности равных себе во всем мире. Надо отметить, что Яков Иванович, если ему было нужно купить картину или лошадь, умел исключительно искусно уговаривать владельца. Некоторые считали, что он обладал талантом гипнотизера.
Профессор В.О.Витт так описывает этот портрет в нашей книге о Хреновском государственном конном заводе: «Подходя к картине, вы сразу замечаете ярко выраженную индивидуальность жеребца. Летучий представлен в три четверти, без конюха и привязи, и создается впечатление, что он хочет выступить из рамы и следующим своим движением ударить, отбросить непрошеного посетителя, осмелившегося слишком близко подойти к нему. Недоверчиво строгим взглядом смотрит жеребец, и становится ясным, что огневой темперамент лишь с трудом поддается обузданию со стороны человека, с не меньшим трудом, чем поддается запечатлению на полотне кистью художника».
Невольно возникает вопрос, был ли Я.И.Бутович столь же успешным коннозаводчиком, каким он был коллекционером? Ему удалось самому составить завод, в то время как в России лучшие заводы обыкновенно формировались двумя поколениями коннозаводчиков; ему помогали в формировании завода хороший вкус человека, близкого к искусству, настойчивость в поиске хороших лошадей, умение их удачно приобрести, знание генеалогии орловского рысака.
Все ведущие заводы всегда пополняли свой племенной состав лошадьми других заводов, только такие заводы имели большой успех. Те заводы, которые замыкались в кругу своих лошадей, быстро приходили в упадок. Бутович же приобретал много лошадей, иногда приобретая целые заводы в полном составе. Как селекционера его нельзя ни в чем упрекнуть. Но он не умел организовать идеальное содержание своих лошадей, выращивание и тренировку молодняка.
Завод Я.И.Бутовича был переведен в Прилепы, недалеко от Тулы, в 1909 году. До этого он находился на Украине. Хотя в Прилепах существовал хороший завод Добрынина уже с 1886 года, но все же прилепские суглинки были недостаточно плодородны, климат Прилеп оставлял желать лучшего, кормов в заводе часто недоставало. Не случайно лучшим питомцем Прилепского завода стал знаменитый Ловчий, отец Улова, который родился в 1921 году, то есть выращивался уже на государственных кормах.
Лошади Прилепского завода занимают одно из ведущих мест в современной орловского рысистой породе (Статья предположительно написана в 1960-е годы. – Прим. Д.Я.Гуревича). Такому успеху, кроме знания Бутовича как селекционера, помогало то, что завод не пострадал во время гражданской войны. Но для того чтобы выдвинуться на первое место среди конных заводов дореволюционной России, надо было быть не только большим знатоком лошади и талантливым селекционером, но надо быть хорошим хозяином-организатором. Поэтому я считаю, что конкуренция с коннозаводчиком Бутовичем была вполне возможной.

Виктор Андреевич Щекин (1889–1965) – видный отечественный ученый-зоотехник. Родился в семье помещиков, владевших заводом орловских рысаков в Щигровском уезде Курской губернии. С 1912 года, по окончании Московского университета, успешно руководил работой своего конного завода, в котором были выращены и воспитаны резвые рысаки, оставившие заметный след в породе. После революции работал в советских учреждениях, был экспертом Всероссийской сельскохозяйственной выставки 1923 года. С 1924 года возглавил научно-исследовательский отдел Хреновского конного завода. Совместно с В.С.Грицем написал монографию «Хреновской конный завод в прошлом и настоящем», опубликованную в 1955 году. С 1933 году В.А.Щекин работал в Узбекистане, сначала в научно-исследовательском институте, а с 1944 года – в Ташкентском сельскохозяйственном институте, в котором свыше двадцати лет заведовал кафедрой животноводства. Доктор сельскохозяйственных наук, профессор, автор более ста нучных трудов, популярных книг и учебников.