Продолжим знакомство со старейшим государственным конным заводом Франции, а на его примере – с особенностями французской системы коннозаводства. Ведь достижения этой страны в конной индустрии бесспорны – как в спорте, так и в организации ипподромного дела, и в
Продолжим знакомство со старейшим государственным конным заводом Франции, а на его примере – с особенностями французской системы коннозаводства. Ведь достижения этой страны в конной индустрии бесспорны – как в спорте, так и в организации ипподромного дела, и в сохранении старинных пород. И конный завод Ле Пэн играет здесь не последнюю роль.
Конный завод без кобыл
При словах «конный завод» мы обычно представляем себе обширные пастбища, на которых гуляют степенные племенные матки с жеребятами, резвятся табунки отъемышей. Однако к государственным конным заводам Франции, и Ле Пэну в том числе, все это не относится, ведь по сути они – депо жеребцов, за каждым из которых «закреплен» определенный регион страны. В двадцати трех государственных конных заводах содержатся 1500 жеребцов разных пород, которых предоставляют в случку частным заводчикам – владельцам кобыл. Поголовье племенных кобыл есть только в конном заводе Помпадур на юге Франции, он же является главным с административной точки зрения. В Ле Пэне тоже есть кобылы, но они находятся в распоряжении исследователей в области искусственного осеменения.
Дело в том, что французская система коннозаводства отличается от нашей. Во Франции основное значение придают качествам жеребца. Важной задачей всегда считалось обладать отличными производителями, от которых даже посредственные кобылы дадут хорошее потомство.
Сегодня конный завод Ле Пэн обслуживает четыре окружающих его департамента – Орн, Кальвадос, Л’Эр и Сэн Маритим. На этой территории ежегодно в случку идут пятнадцать тысяч кобыл и пятьсот жеребцов. Конный завод участвует в управлении и помогает двадцати девяти скаковым обществам и сотне школ верховой езды и различных прокатных конюшен.
Случной сезон в Ле Пэне длится с 14 февраля по 14 июня – эти сроки, обоснованные наукой и практикой коневодства, обязательны для выполнения всеми государственными конными заводами. На случной сезон в заводе остается только часть жеребцов – около пятнадцати отправляются на специальные станции, куда, как и в Ле Пэн, частные заводчики могут привезти своих кобыл.
В Ле Пэне стоят около восьмидесяти жеребцов различных пород, от чистокровной верховой до берберийской и ирландского пони коннемара. Все жеребцы принадлежат государству и  официально допущены к использованию в признанных во Франции породах. Здесь необходимо пояснить, что значит «признанная порода». Во Франции таких чуть более сорока. Это отечественные породы: французский рысак, французская верховая, англо-араб (во Франции это именно порода с солидной историей разведения), девять пород тяжеловозов, различные пони (камаргские, меранские и т.д.), а также ряд иностранных пород, имеющих широкое распространение в Западной Европе. В числе последних, естественно, чистокровная верховая и арабская, а также некоторые пони и «экзотика» – андалузцы с лузитанцами, липпицаны, аппалуза, кватерхорс, берберийская, шагия. В прошлом году официальное признание получила ахалтекинская порода. Из немецких полукровных пород во Франции признана только тракененская. Потомство лошадей признанных иностранных пород, рожденное во Франции, получает официальные документы и допуск к соревнованиям. Если же жеребенок принадлежит к «непризнанной» породе, то он считается либо «неизвестного происхождения», либо «верховой лошадью иностранного происхождения», если он рожден вне Франции. В последнем случае представители некоторых пород, например, голштинцы или ганновераны, могут быть допущены в разведение во французской верховой породе. Для признания иностранной породы существует ряд условий, касающихся ведения племенных книг и численности лошадей во Франции. Система громоздкая, вызывающая порой недовольство заводчиков, но сложившаяся исторически, в том числе и как инструмент защиты и поддержания качества отечественных пород. Лицензирование жеребцов, учет приплода, выдача документов на лошадей, ведение племенных книг – все это находится в ведении государственных конных заводов.
Дирекция конных заводов каждый год производит закупку новых лошадей, распределяет их по заводам и выбраковывает старых жеребцов, уже не годных для племенной работы. Деньги на покупку заложены в государственный бюджет, и это солидные средства: например, в 2001 году было куплено 126 лошадей на сумму более двух миллионов евро. Все жеребцы верховых пород имеют большие достижения в спорте, свою спортивную карьеру они проводят под седлом известных всадников, таких как, например, член сборной по конкуру Эрик Навэ, чемпион мира и участник Олимпиады, получивший серебряную медаль на Всемирных конных играх в Хересе. Правда, самые ценные жеребцы находятся все же в частных руках – выложить несколько миллионов за одну выдающуюся лошадь государству все же не под силу. Зато более 60% состава производителей в государственных конных заводах – представители «неконъюнктурной» национальной породы, англо-арабской. Англо-арабы непопулярны у французских спортсменов примерно по той же причине, что у наших буденновцы – их считают недостаточно уравновешенными, слишком  импульсивными, сложными. И здесь государственные конные заводы компенсируют «издержки рынка», поддерживая ценную старинную национальную породу.
Еще недавно жеребцов, выбракованных из завода, в основном отправляли на мясокомбинаты. Но даже неповоротливую государственную систему можно изменить. Сегодня «пенсионеров» стараются продать в частные руки – результат борьбы сторонников гуманного отношения к животным. Однако монополию на своих жеребцов национальные заводы ревностно оберегают – «пенсионеры» продаются с одним условием: крыть ими кобыл запрещается, за исключением одной кобылы, принадлежащей новому хозяину. Но чаще всего жеребцов кастрируют еще до продажи.
Перемены, перемены...
Национальные конные заводы (Haras natio-naux) – не просто депо жеребцов. Это сложная организация, имеющая представительства во всех регионах Франции и охватывающая множество сфер  «конной» жизни. Именно Национальные конные заводы формируют и проводят в жизнь политику в коневодстве, ведут базу данных по всем зарегистрированным животным, причем в их ведении не только лошади, но и поголовье ослов и мулов, то есть всех домашних представителей семейства лошадиных. Если раньше во Франции обязательной регистрации подлежали только племенные лошади, то с недавних пор регистрировать необходимо всех лошадей любого назначения, пока жеребенок еще находится под матерью. Кроме того, Национальные конные заводы контролируют все открытые для публики учреждения, где используются лошади, сотрудничают с профессиональными организациями и ассоциациями заводчиков разных пород. Сбор и обработка экономической информации о рынке и профессиях, связанных с лошадьми, профессиональное образование, новые технологии, научные исследования – все это тоже находится в ведении Национальных конных заводов. Так, например, исследования в области искусственного оплодотворения лошадей ведутся в сотрудничестве со специалистами по животноводству, у которых в этой сфере более высокие достижения. В Национальных конных заводах три центра занимаются пересадкой эмбрионов, а сперма экспортируется в Испанию, Северную и Южную Америку, Африку, где значительное число жеребят рождается от искусственного осеменения.
В 90-е годы два главных новшества преобразили закрытый мир Национальных конных заводов, существовавших по одним и тем же принципам на протяжении столетия. Первое – это реформа, проведенная в 1999 году министром сельского хозяйства Филиппом Вассо. Второе – это создание ассоциации «Лошадь и наследие». Первая перемена привела к тому, что Национальные конные заводы сделались государственными учреждениями административного характера. Этот статус подчеркивает их общественное назначение. Ранее заводы находились в прямой зависимости от  министерства сельского хозяйства, теперь же их управление обеспечивается административным советом, который избирается на три года. В совет входят представители министерств сельского хозяйства, спорта, финансов, внутренних дел, туризма и земель. Кроме того, девять членов совета – профессиональные конники, причем они представляют различные направления коневодства и использования лошадей. Это изменение должно было сделать конные заводы более открытыми для потребителей и более демократичными, современными. Вторая перемена открыла старинные конные заводы для широкой публики.
Еще одним новшеством стало назначение на пост директора Национальных конных заводов женщины. Это мадам Эмануэль Бур – первая дама на подобной должности. Ее назначение прошло с большими обсуждениями в конной прессе. Правда, это не первая женщина на административной должности в Национальных конных заводах: в 50-х годах в заводе Ле Пэн директором работала мадам Николь Бланк.
Бюджет Национальных конных заводов пополняется из государственного кармана лишь на 31%. Благодаря предоставляемым услугам и взносам за регистрацию лошадей заводы зарабатывают около 24% от своего годового бюджета. Но самый крупный источник финансирования – система тотализатора (PMU), он дает 45% доходов.
Четверги в Ле Пэне
Ле Пэн, как и другие государственные конные заводы, привлекает туристов своей историей и архитектурой. За небольшую плату можно осмотреть старинный комплекс, увидеть конюшни, выводку жеребцов, прокатиться в коляске, запряженной першеронами. Упряжки занимают особое положение в заводе, сегодня это уже не только необходимость (и территорию надо обслуживать, и жеребцам моцион), но и бережно сохраняемая красивая традиция.
В Национальных конных заводах собрана целая коллекция старинных экипажей. Датируемые в основном XIX веком, они до сих пор используются для демонстрации упряжек. Экипажи, которых всего около трехсот, распределены по всем двадцати трем государственным конным заводам. В Ле Пэне находятся самые интересные экземпляры, например, самый старый экипаж коллекции – большая карета для путешествий, принадлежавшая маркизу д’Албон. Его изготовили в первой половине XIX века известные парижские каретники Берлиоз и Гуйон. Или сделанный в Лондоне «коч», в котором ездил барон Зилен де Ниэвельт, президент и основатель автомобильного клуба Франции, существующего с 1895 года. А вот закрытый «милорд», единственный в государственной коллекции. Все эти редкости – исторические памятники большой ценности.
В Ле Пэн лучше всего приезжать в летние месяцы. С июня по сентябрь по четвергам после полудня посетителей ждет показ жеребцов и экипажей – знаменитые «Четверги в Ле Пэне». Звучит  музыка, на арене появляются вычищенные нарядные кони, которых ведут служащие в форме государственных конных заводов – красный френч с отделкой серебром по черному, черные широкие брюки и черная же фуражка, такое контрастное сочетание цветов только подчеркивает грацию и яркую масть лошадей. Жеребцов сменяют прекрасно выезженные тандемы – под седлом, в руках, в упряжке…
Здесь царит давно заведенный порядок. Работники завода преисполнены чувством собственного достоинства – их работа действительно очень престижная. Работающие здесь люди – государственные служащие, но им не безразличен престиж страны – работая для Франции, они работают и на себя.
Благодаря всем этим французским «мелочам» конный завод действительно становится не только местом, где держат животных, но храмом лошади, музеем, местом, где можно отдохнуть душой. Во Франции особенно часто вспоминаешь хоть и избитое, но точное выражение – «Красота спасет мир».
Весной здесь проходит крупный турнир по троеборью, а последние пятницу и субботу сентября завод организует показ и состязания лошадей породы першерон.
В Ле Пэне проводятся выставки художников, изображающих лошадь: исторические, тематические. Во дворце хранится коллекция предметов декоративного искусства; к примеру, в ней есть ковры XVII века. Сегодня конный завод Ле Пэн – один из самых знаменитых и посещаемых памятников истории и архитектуры в Нормандии.
Окончание. Начало см. в КМ 4/2005.
|
