Любовь вопреки

Какие ассоциации вызывают у вас слова «таракан» и «веник»? Возможно, вы, например, вспомните, как после санобработки выметали со своей кухни останки этих отвратительных насекомых. Но в среде завсегдатаев бывшей школы верховой езды при Центральном Московском ипподроме обязательно найдутся люди, для которых эти два слова являются определениями конкретной лошади. Скажите им: «Таракан!», а в ответ услышите: «Это вы про Веника?» На самом деле вороного русского рысака звали Увлеченным, но красивое имя тут же забывалось неблагодарными людьми и менялось на эти два нелестных прозвища. Почему? Сейчас расскажу…

Внешность. Именно она стала основным источником обидных «кликух». «Тараканом» Увлеченного прозвали из-за мелкой семенящей рыси, он действительно напоминал это насекомое с быстро шевелящимися лапками. А «веник» возникал при взгляде на редкостно свислый круп, который просто косо обрывался по направлению к ногам, где трепыхался вызывающий слезу хвостик в «три волосины». Эта «красота» действительно очень напоминала старый облезлый веничек, а общий силуэт лошади был похож на побитую бродячую собаку с вечно поджатым хвостом. Такую псину совсем не хочется приласкать, она скорее вызовет жалость с легким оттенком брезгливости. В общем, при взгляде на Увлеченного возникало не чувство восторга перед прекрасной Лошадью, а скорее изумление от этого каприза природы. Но при всем этом были глаза… Грустные, перепуганные, вечно чуть навыкате, словно Таракан всегда ожидал нападения врага. Были маленькие остренькие ушки, красивая проточина на аккуратной мордочке, но с первого взгляда этих крошечных изюминок не замечал почти никто. Характер. Это вообще было нечто невероятное – классический холерик с уклоном в сторону явного истерика. Странно, но почему-то все, кто знал эту лошадь, описывали ее дурость и нервозность, но заканчивали эпитетами вроде: кроткий, ласковый, жалостный. Поведение. Оно полностью проистекало из особенностей характера. В общем, помесь бешеного таракана с электровеником. И все же всадники, особенно дамы в возрасте, отчаянно интриговали внутри своих групп, чтобы сесть на это чудо-юдо, – уродливая на первый взгляд походочка Увлеченного скрывала на деле мягчайшую иноходь. Вы наверное ломаете голову, с чего это я завела рассказ о таком специфическом персонаже, но, поверьте, все в психопате Таракане было не так уж просто, я специально покопалась в истории его жизни и смерти, поговорила с людьми, которые знали эту лошадь и, вы не поверите, очень сильно ее любили, вспомнила все то, что связывало с Веником меня лично – и получила в результате довольно любопытный «собирательный образ». История жизни Веника до появления в ШВЕ достаточно необычна: согласно документам, он испытывался в Тамбове, призами у него заполнена целая страница в племсвидетельстве, в основном значатся первые места. А потом… Не узнать сейчас, чья была вина, но коня сшибла на беговом кругу поливальная машина, повредив ему переднюю ногу. Травму быстренько подлечили, но только на ипподромную дорожку вернулся уже не призер Увлеченный, а обезумевший от ужаса Таракан. На этом эпизоде его беговая карьера и закончилась. В ШВЕ у вороного нескладехи внезапно возникло множество поклонников, вернее поклонниц. Темпераментный, но одновременно послушный, во время работы он чаще всего бегал иноходью, доставляя всадницам немалое удовольствие. Любили его и за ласковость, мягкость, не обращая внимания на внешность. Играл он нечасто, хотя из-за природной пугливости мог выскочить из смены в центр манежа и начать метаться там из стороны в сторону. Для тренера Розы Георгиевны Никитиной Веник был постоянным источником опасности, но чаще всего, обладая огромным опытом, она успевала увидеть причину очередного испуга коня и подсказывала всаднику, как исправить ситуацию. Увлеченный выскакивает из смены и начинает отчаянно козлить в середине, опытную всадницу его выверты смущают вовсе не из-за страха упасть (подыгрывал Веник всегда очень мягко), а из-за отсутствия реальной причины такого поведения. Все объясняет усиленный стареньким мегафоном хриплый голос тренера с трибуны: «Валя! Застегнись! Этот обормот видит краем глаза, как шевелятся полы твоего пиджака!» И точно, как только всадница ухитряется застегнуть пуговицы, Веник послушно встает в смену. «Ох, горе мое!» – не раз вздыхала Роза Георгиевна, но все же терпеливо искала подход к сложной лошади и, быть может, судьба Веника сложилась бы иначе, если бы не одно событие… По соседству со школой существовала в те времена детская конноспортивная секция. Лошадей в ней, как водится, не хватало, поэтому одна из тренеров постоянно обивала порог дирекции с просьбами прикупить лошадок для обучения детишек основам выездки и конкура. «Денег нет!» – каждый раз отвечало начальство, но тренер не сдавалась, как позже выяснилось, на свою беду – в ШВЕ из дирекции ипподрома поступило распоряжение выделить трех лошадей детской секции. В кабинете тогдашнего директора школы А.Зуева собрались все тренеры. С одной стороны, указание свыше никого не обрадовало, а с другой – у каждого появился шанс избавиться от самой-самой завалящей лошади. С шутками-прибаутками тренеры написали на бумажках шесть кличек и бросили их в старый призовой кубок. Директор наугад вытащил три бумажки: «Зарем! Бабай! Увлеченный!» В наступившей тишине раздался громкий стон спортивного тренера… Все три лошади ни в малейшей мере не подходили для спорта, но дело было сделано. Я близко познакомилась с Веником именно после его прихода в детскую спортшколу. Таракан и сотоварищи сразу стали для тренеров постоянной головной болью. Для начала всех троих «новобранцев» нужно было хоть чему-то научить, ведь на них в свою очередь будут учиться юные спортсмены. Обучение прокатских лошадей началось с основ конкура. Бабай и Зарем, прыгучие от природы, быстро освоили технику прыжка, как, впрочем, и все сопутствующие маневры, позволявшие им заходить на препятствие вместе со всадником, а приземляться после прыжка уже без него. С Веником все было сложнее, он категорически не желал приближаться к стойкам и перекладинам. Единственное, на что рысак хоть как-то соглашался, были кавалетти, и поглазеть на это зрелище народ сбегался со всего манежа. Бедолага Увлеченный несся вперед своей бестолковой иноходью, то наступая на брусья, то вылетая в сторону, то спотыкаясь. Пришлось обращаться за помощью к специалисту… Известный спортсмен, мастер спорта, просто обомлел при взгляде на вороное нечто, которое ему предстояло напрыгивать. Но измученная Веником тренер взирала на него с отчаянной надеждой, девицы на трибуне затаили дыхание в ожидании демонстрации мастерства, и он решился, а зря. Изящно взлетев на спину Таракана, спортсмен направил коня на ближайшее препятствие. На лошадь он не смотрел, будучи вполне уверенным в себе. Примерно через секунду он обратил внимание на то, что Веник, вместо того, чтобы двигаться вперед, включил задний ход. Спортсмен взмахнул хлыстом, соответственно силе удара возросла скорость движения коня, только опять же не в том направлении. Всадник снова пустил в ход хлыст, усилил шенкель, ему казалось, что конь вот-вот уступит… Но пока он ждал этого волшебного момента, Веник все так же задом увез именитого спортсмена с манежа прямо в двери прокатской конюшни. Однако этот триумфальный эпизод не прошел для Увлеченного даром – спортсмены всем миром взялись за бестолкового рысака и потихоньку приучили его к препятствиям, но я в жизни своей больше не встречала лошади с такой экзотической техникой прыжка – бедолага семенил к препятствию, как приговоренный, перед прыжком его нужно было выслать вперед шенкелем и показать хлыстик, тогда Веник зажмуривал глаза и сигал вперед, выражая всей своей сжавшейся фигурой одну только мысль: «Авось, долечу!» И так этот трусишка «долетал» десятки раз, безотказно привозя юным спортсменам третьи разряды. В выездке конь тоже достиг определенных успехов. В отличие от других лошадей, он никогда не вредничал, послушно терпел мундштучное оголовье, по мере сил изображая сбор, а уж приниманием овладел в совершенстве. Его он выполнял совершенно самостоятельно, как только видел тренеров с бичами: раз-раз – и Таракашка, как мелкий крабик, уже бочком отползал от них на другой конец манежа. Но все же в секции Веника не любили, нравился он только одной маленькой рыженькой девочке Леночке. Лена проводила в его деннике все свободное время, Веник быстро стал признавать ее. Вряд ли в его голове было много умных мыслей, но то, что эта девочка его друг, он усвоил крепко. Спустя несколько лет в стране начались перемены. Детские спортшколы разваливались, не обошла стороной эта участь и нашу секцию. Тренеры разбрелись по крупным КСК, забрав с собой перспективных лошадей и спортсменов. Угадайте, кто остался на опустевшей спортивной конюшне? Правильно: Зарем, Бабай и Увлеченный. Этим несчастным оставался один путь – в прокат. Бабай с Веником попали в Царицыно, далеко не в лучшие тамошние конюшни. Девочка Леночка разыскала Увлеченного, надо сказать, вовремя – ей пришлось дать хозяевам коня двойную цену против той, что предложил за него ушлый покупатель. А потом Лена позвонила в приют для старых лошадей «Уникум», где рысака приняли, хотя и без большого восторга. И поводов для такого отсутствия энтузиазма было хоть отбавляй. Когда вспоминаешь Таракана, на ум приходит – «обезьяна с гранатой». Конь непредсказуемый, глуповатый, дерганый. Сколько травм было по его милости! Поэтому во время работы с Веником приходилось постоянно быть настороже, чтобы предугадать его спонтанные истеричные выходки. «Страшная лошадь и опасная!» – скажете вы и будете правы, но… Увлеченный всегда ходил на прогулки под всадниками на одном недоуздке, мы сознательно пошли на этот шаг, обратив внимание на повышенную чувствительность его рта. Управлялся он буквально одним пальцем, поэтому среди посетителей приюта у него было множество почитателей. С ним охотно общались в конюшне те, кому хотелось этого кроткого ласкового тепла. На нем ездили верхом те, кто боялся игривого Бабая, чересчур самоуверенного Автографа или хитрюги Паузы. Сотрудники приюта поругивали глуповатого труса, но и сами иногда останавливались на минутку, чтобы почесать коню шею, сказать Венику что-то ободряющее или сунуть какую-нибудь вкусность. Свои непонятные симпатии к дурной лошади мы все отчаянно скрывали друг от друга. А потом случилось так, что Лена забрала Увлеченного из «Уникума». О дальнейшей его судьбе мы знаем мало: сперва его переводили из конюшни в конюшню, наконец, он попал к покатушечникам. В 1994 году Лене сообщили, что конь пал от почечной колики. Мне довелось последний раз увидеть Увлеченного в Кунцево, куда я приехала по делу. На оживленной магистрали я вдруг заметила знакомую вороную фигуру со свислым крупом и рядом с ним рыжие кудри Лены. Я не знала тогда, что больше никогда не поглажу аккуратную мордочку с белой проточиной и не увижу выпученных от постоянного испуга глаз… Почему-то мне все время вспоминается один эпизод, который в какой-то степени объяснил мне, почему же люди так тянулись к этому, казалось бы, со всех сторон неприятному коню. Однажды, еще у нас в приюте, я забирала после обеда у лошадей тазики, в которых мы даем корм. Неожиданно на улице раздался какой-то громкий и резкий звук, то ли выстрел (был сезон охоты на уток), то ли выхлоп автомобиля. И именно в этот злосчастный момент меня угораздило оказаться под ногами Веника. Этот псих, разумеется, тут же скакнул вперед, чуть не сбив меня с ног. Я открыла было рот, чтобы высказать все, что я думаю о глупых трусливых тараканах и не менее истеричных вениках, но обидные слова с языка не шли. Увлеченный забился в угол, сжался всем своим некрасивым кривоватым телом и… спрятался за моей спиной от неведомой опасности извне… Сейчас вся надежда на спасение для этого дурачка сосредоточилась именно на мне. Стоило «переварить» эту мысль, как вдруг все негативные эмоции и эпизоды, связанные с характером коня, стали видны совсем в ином свете. Этому несчастному слабому существу нужна была даже не столько любовь, сколько защита и жалость. Те же чувства и приводили к нему людей, Увлеченный был идеальным объектом для того, чтобы сострадать и оберегать… Кстати, те, кто любил странного вороного рысака, никогда не звали его Веником и Тараканом. Для них он всегда оставался милым и нежным Венечкой…