Наверное, запутанная история, смешная и грустная одновременно, о которой я хочу вам рассказать, могла и не произойти, не случись мне в детстве попасть в Музей коневодства и влюбиться со всей энергией юности в великолепных лошадей...
Наверное, запутанная история, смешная и грустная одновременно, о которой я хочу вам рассказать, могла и не произойти, не случись мне в детстве попасть в Музей коневодства и влюбиться со всей энергией юности в великолепных лошадей, созданных графом Орловым. А сколько раз на ЦМИ я опаздывала на тренировки, застряв у бегового круга и не найдя в себе сил оторваться от фантастического зрелища проминки орловцев! Но вернемся к самой истории, которая подарила мне встречу с самым прекрасным рысаком в моей жизни...
 Денег не было. Все остальное в наличии имелось: парень, который вез эти деньги, сумка, в кармане которой они лежали, разрез на том самом кармане. Только вот денег не было. Немая гоголевская сцена застала нас в каптерке одной из подмосковных конюшен, куда мы с мамой приехали выкупать очередную старую лошадь для приюта. Новый конь был совсем рядом, но разрезанная сумка и исчезновение ее содержимого внушало смутные подозрения, что с покупкой могут возникнуть проблемы. Главная из последних – могучая дама, владелица конюшни, все еще не могла опомниться и внимательно разглядывала пресловутую сумку в надежде, что с той произойдут какие-то приятные изменения. Возможно, мысленный процесс тормозился изрядной долей алкоголя, с раннего утра плескавшегося внутри ее мощного организма. Но взрыв был неизбежен:
– Та-ак, а деньги где?! Договор был, что денежки сегодня отдаете!
– Давайте мы сейчас вам в залог паспорт оставим, – засуетилась мама. – Быстренько в Москву съездим...
– Не пойдет! – отрезала человек-гора. – Или оплачивайте, или звоню приятелю-татарину, он давно на эту конячку облизывается!
Ее рука потянулась к телефону, а мы в совершенном бессилии наблюдали за ней. Но в этот самый момент в каптерку впорхнула... Сашенька.
Кто такая Сашенька? Для того чтобы рассказать о ней, придется вернуться на день раньше описываемых событий, когда на нашу конюшню прибыла съемочная группа с телевидения. Встретили мы их без особой радости, но, к сожалению, отказать им не могли, так как направил их к нам один из немногих тогдашних спонсоров приюта. По прибытии группы мы с мамой изобразили вежливый полуоскал и открыли ворота, в которые немедленно проскользнула ведущая программы Сашенька – коллеги звали именно в такой уменьшительно-ласкательной манере. Это нежное обращение ни в коей мере не передавало сути Сашенькиного характера – представьте себе уверенно двигающийся танк с постоянным звуковым сопровождением: этот образ будет лишь бледным отражением темперамента журналистки. Моей маме, поддерживающей на конюшне строгую дисциплину и порядок, эта богемная хризантема, постоянно фонтанирующая идеями, немедленно стала поперек горла: «Убери ее от меня! – минут через десять после приезда Сашеньки взмолилась моя родительница. – Иначе я за себя не ручаюсь!» Тяжко вздохнув, я оттеснила съемочную группу к конюшне и закрыла собой амбразуру.
Кипучая деятельность Сашеньки не поддавалась описанию: она проникала везде, пугала девочек, чистивших лошадей, вопросами типа «Что такое добро? А что зло?», после чего я была вынуждена приводить бедняжек в чувство, требовала от меня и лошадей каких-то невероятных трюков... Словом, под конец ее визита я уже едва держалась на ногах. Трусливо отсиживавшаяся в доме мама вышла попрощаться с журналисткой, и именно в этот злосчастный миг появилась ночная дежурная, которая стремилась узнать последние новости. Прежде чем мы успели открыть рот, бесхитростная девчушка выпалила: «А когда за новой лошадкой поедем?» Глаза притомившейся было Сашеньки вновь вспыхнули фанатичным блеском – мы с мамой поняли, что попали...
Назначенная на следующий день поездка за новой лошадью началась у Останкинской телебашни, где я, мама и юноша по имени Слава (дававший денег на спасение коня) битый час ожидали, пока соберется Сашенькина группа. Когда, наконец, телевизионный автобус вывез нас из Москвы, а Сашенька занялась разговорами со своими коллегами, я с опаской опустилась на сидение рядом с мамой. Ее лицо было не просто раздраженным, а пугающе спокойным – такое затишье бывает только перед очень большой бурей.
– Ну, вроде все в порядке, едем, – попробовала я завести разговор.
– Вот! Куда мы едем? Зачем? – взорвалась она, – Нам предлагают на выбор десятки списанных лошадей, зачем тебе именно эта?!
– Ну, мама, он нам вполне подходит, место на конюшне есть, деньги дают – все обстоятельства способствуют...
– Обстоятельства?! Мне-то голову не дури! Твои обстоятельства называются просто – орловский рысак! Стоит тебе увидеть орловца, как ты уже вцепляешься в него, как клещ!
Я решила, что пора отступать, пока моя взбешенная мамочка решительно не отказалась от покупки приглянувшегося мне коня. Кстати, доля правды в ее словах была, но все же в знакомстве с Пеплом было еще кое-что...
 Вернемся на минутку в Музей коневодства, где стенды, посвященные знаменитому русскому вельможе и его удивительным лошадям, надолго приковывают внимание посетителей. Я постоянно спешила взглянуть на свой самый любимый портрет серого жеребца Летучего кисти Сверчкова. Этой картиной я могла любоваться часами: конь на ней настолько великолепен, что сразу понимаешь: назвать человека «царем природы» мог только сам человек. А взгляни на лошадь, немедленно поймешь, кто плебей, а кто венценосная особа. Шерсть знаменитого рысака на картине словно состоит из пышных снежных хлопьев, длинная челка закрывает полморды. А прямо на тебя мудро и чуть снисходительно смотрит огромный бархатно-влажный глаз коня.
Когда я впервые приехала смотреть Пепла, то не подозревала даже, чем кончится для меня эта встреча. Тренер предложила вывести рысака на улицу: «В конюшне освещение плохое, – улыбнулась она. – Первый раз этого коня лучше увидеть на свету». Мы ожидали появления коня возле запорошенного снегом плаца, и вот, наконец, из ворот конюшни послышался негромкий стук копыт. Еще мгновение – и Пепел оказался прямо передо мной. Первое, что я услышала, когда ко мне вернулись хоть какие-то ощущения, было громкое и восхищенное «Ах, какой!» нашего конюха, приехавшей вместе со мной. Поняв, что глаза меня не подводят и это чудо мне не мерещится, я подошла ближе к Летучему... Нет, к Пеплу, конечно, который смотрел на меня точно так же, как его далекий предок со знаменитой картины. Та же пышная челка, большие темные глаза, а зимняя длинная шерсть, которая обычно придает лошадям либо запущенный, либо забавный вид, на Пепле смотрелась так, словно он накинул на себя попону из белоснежного песца.
Эта лошадь должна стоять у нас! Тем более, что конь разменял третий десяток, спина его ощутимо провалилась, а на движении просматривалась хроническая хромота. Классический случай, как раз для приюта. Я сама завела Пепла в денник и, расседлывая его, не могла отделаться от чувства, что он внимательно и оценивающе наблюдает за мной. Лошади редко стараются поймать взгляд человека, но Пепел заглянул мне в глаза очень уверенно и привычно. Странно, но у меня осталось ощущение, что он вынес вердикт: «Годится!» Но меня все же немного волновала его встреча с мамой, ведь окончательное решение о переезде Пепла к нам зависело от нее.
...Когда телевизионный автобус наконец дополз до места назначения, мне не удалось сразу же затащить маму на конюшню. При входе ее задержала тренер, а меня увлек девятый вал по имени Сашенька. Разделавшись с коротким интервью перед денником Пепла, я увидела маму, медленно идущую по проходу. Я нервно оглянулась на изрядно обеспокоенного непривычной суетой Пепла и в который раз пожалела, что их знакомство должно состояться в таких неблагоприятных условиях. Ничего не говоря, я открыла денник и отошла в сторону. Мама шагнула внутрь и замерла напротив рысака: последовал уже знакомый мне внимательный обмен взглядами, потом мамина рука медленно, как бы нехотя, потянулась к шелковистой шкуре, и нежно погладила мощную шею коня: «Ну, надо же, какой ты плюшевыйЕ Давай, так и будем тебя звать, не возражаешь, Плюша?» Пепел дружелюбно фыркнул и потерся головой о ее плечо: знакомство состоялось. А что произошло дальше, я уже рассказывала...
Итак, в каптерку влетела Сашенька. Примерно с минуту журналистка разбиралась в щекотливой ситуации, а потом ни говоря ни слова... вытащила кошелек. По ее примеру начала шуршать купюрами и вся съемочная группа. Через пять минут хозяйка конюшни подписывала документы на продажу Пепла. Глядя на деловитую Сашеньку, я почувствовала к журналистке уважение: деньги по тем временам ее группа выложила немалые. Неважно, что в тот же день мы вернули телевизионщикам их вклад, но долг признательности перед ними остался навсегда, ведь жизнь Пепла тогда спасла именно Сашенька и ее коллеги. Я думала, что потрясения этого сумасшедшего дня на том закончились, но надежды мои не оправдались.
Я зашла проститься к Пеплу, уверяя рысака, что в ближайшие дни мы заберем его к себе. Вдруг по коридору затопали громадные сапоги, и перед денником возникла хозяйка конюшни. Судя по запаху, она уже успела обмыть сделку и теперь была настроена очень решительно: «Так, родные мои, забирайте лошадку, денник освобождайте!» Я подавила попытку сползти на опилки под ноги Пеплу, так как все еще надеялась, что веселая дама так изысканно шутит. Ничуть не бывало! Она совершенно всерьез выставляла нас с рысаком на улицу, где щипал щеки хороший двадцатиградусный морозец! «А где я коневозку возьму?» – слабо простонала из коридора мама. «Славные мои, ерунда это все! Васек вас свезет куда надо на своей машине. А мне, сами понимаете, резону нет чужую конягу кормить, так что забирайте, дорогие, его с Богом!»
Водитель Вася и в самом деле был готов, как юный пионер. Вздохнув, мы отправились смотреть на коневозку, а взглянуть было на что: Васина колымага представляла собой старый открытый скотовоз с низкими бортами и обледенелым кузовом. По-моему, для живых животных этот вид транспорта предназначен не был. Но хозяйка конюшни чутко уловила наши сомнения и вмиг сграбастала нас с мамой в геркулесовы объятья: «Не волнуйтесь, в лучшем виде доставит! А уздечку, попонку я вам дам, не сомневайтесь, с возвратом, конечно! Знаете что, родные? Вы уж так мне понравились, я вам еще старое седлышко подарю в придачу!» Объятия стали железными, а обманчивая мягкость в голосе пропала: «Увозите, я вам говорю, а то ночку он будет коротать прямо на улице!» В общем, метод кнута и пряника действовал во все времена.
Так Пепел оказался в кузове жуткой машины, под ноги ему сердобольные девчонки с конюшни накидали несколько тюков сена, на голову нацепили старый капор, поверх попоны набросили чье-то одеяло, привязав его шпагатом. Шею рысаку тренер замотала собственным шарфом. Сашенькина команда продолжала восторженно снимать происходящее, а я в ужасе смотрела на Пепла, напоминавшего солдата французской армии во время бегства из Москвы в 1812 году, и понимала, что я его просто не довезу, во всяком случае, целым.
Здесь наши с мамой дороги разошлись, она направлялась в Москву, чтобы отдать долг Сашеньке, а я забралась в кабину скотовоза к веселому и довольному Васе. Мы поехали: поездка сопровождалась удалыми комментариями шофера, который смотрел в зеркало заднего вида: «Упал! Встал! Опять грохнулся!» Честно говоря, больше всего в тот момент хотелось разреветься от бессилия...
Но у всякой дороги бывает конец. Пепел лежал в кузове на боку и не шевелился. Всем миром вместе с двумя подбежавшими нашими дежурными мы буквально вывалили коня на кучу опилок (как вы понимаете, трапа в кошмарной скотовозке предусмотрено не было). Слегка успокаивало то, что Пепел все же встал и проковылял следом за мной в конюшню, где я начала распаковывать его от многочисленных одежек. Тут уж я не смогла сдержать слез – на бархатной и совсем недавно белоснежной шкуре рысака не было живого места. Весь в ссадинах, шерсть местами слиплась от крови, сочившейся из порезов: этот замученный конь ничем не напоминал того красавца, каким был еще этим утром.
Правда, приехавшая немного позже мама успокоила меня – кроме быстро заживающих ссадин никаких травм Пепел не получил. Когда мы, наконец, осознали, что сумасшедший день подошел к концу, то с облегчением вздохнули. «Знаешь, что мне рассказали про Плюшу? – спросила перед сном мама. – Я успела позвонить ветеринару, так она говорит, что лошадку мы взяли необычную. Оказывается, Пепел не раз в кино снимался. А кроме того, помнишь знаменитый московский конный кооператив «Ямской двор»? Догадайся, кто был самой первой лошадью этой конюшни? У них там еще очень долго на деннике оставалась памятная табличка с именем Пепла».
К несчастью, жизнь Пепла у нас оказалась недолгой. Через два года этот удивительный конь умер от колик, умер очень быстро, буквально за несколько часов. Никакие обычно применяемые средства и консультации с нашим ветеринаром спасти его так и не смогли.
Воспоминания о нем продолжают жить в памяти тех, кто хоть однажды встречался с этой прекрасной лошадью. Плюша был необычным конем, в нем уживались одновременно дружелюбие к людям и невероятная аристократическая гордость, хитроумие и открытость. Лошадям логическое мышление чаще всего несвойственно, но Пепел, казалось, умел анализировать ситуацию и делать выводы.
За два года жизни Плюши в приюте с ним случился только один забавный казус: подростки, обкатывавшие на дороге новый мотоцикл, решили, что будет очень весело промчаться на железном «коне» вплотную к настоящему. Пепел тогда невозмутимо шел в голове смены, даже не думая пугаться шумной машины. Но остальным лошадям мотоцикл сильно не понравился: «Хватит, ребята, не пугайте лошадок!» – попыталась я унять молодежь, но видимо выбрала не те слова, потому что детки с восторгом пошли на второй круг. Дальнейшее произошло молниеносно: Пепел прижал уши и уверенно припечатал задней ногой приставучий мотоцикл: пацаны с него полетели в одну сторону, а несчастная покореженная машина, стирая об асфальт новенькую краску, сползла в канаву. «А-а-а, я вас предупреждала!» – с трудом нашлась я, но ребятам было уже не до лошадей.
Словом, у Пепла было много достоинств и интересных особенностей, но при первом взгляде на него человека всегда поражала эта возвышенная красота, как было со мной и мамойЕ Она, по-моему, часто ставила его в голову смены не только из-за того, что он был прирожденным лидером, а просто из желания полюбоваться плавным и свободным бегом рысака.
Жаль, что наши сегодняшние помощники уже не знают Пепла, но когда мне хочется удивить их, я достаю альбом с репродукциями картин Музея коневодства и, выслушав порцию ахов по поводу красоты орловцев, вынимаю из шкафа старую черно-белую фотографию, с которой смотрит на меня мой Летучий, мой Пепел, наш Плюша...
Дарья Кузовлева
Иллюстрации Екатерины Романовой
|
