Городок Шюмег находится в двухстах километрах от столицы Венгрии и примерно в двадцати километрах от озера Балатон. В самом центре городка возвышается крепостной холм, его макушку, как корона, венчает прекрасно сохранившаяся каменная крепость XVII века...
Городок Шюмег находится в двухстах километрах от столицы Венгрии и примерно в двадцати километрах от озера Балатон. В самом центре городка возвышается крепостной холм, его макушку, как корона, венчает прекрасно сохранившаяся каменная крепость XVII века. Прямо у подножья холма стоит здание в стиле барокко – городские конюшни, памятник архитектуры XVIII века.
Нас встречает радушный хозяин, организатор охоты и владелец единственной в Венгрии своры гончих Роберт Цапари. Размещаемся здесь же – на втором этаже здания есть несколько двух-четырехместных уютных номеров. Без особой роскоши, но чисто, тепло и как-то очень по-домашнему.
Программа охоты рассчитана на три дня. Сразу оговорюсь, я противник убийства животных ради забавы. Охота, на которую мы приехали, остается настоящей по форме и содержанию, сохраняя традиции классической европейской конной охоты с одним маленьким «но»: здесь никого не убивают! Хотя все остальное по-настоящему – и собаки, и азарт преследования, и препятствия, и скорость. Ненастоящая только лиса.
 Вкратце процесс таков: собак натаскивают на жидкость с запахом аниса. «Лиса» – всадник в красном рединготе, в седельных сумках которого закреплены фляги с краниками. Во флягах – анисовая жидкость. «Лиса» открывает краники и скачет вперед по маршруту, прокладывая след, по которому пускают собак, а за собаками, не разбирая дороги, скачет вся охота. Традиционно сезон охот начинается осенью, когда поля убраны и по ним можно носиться карьером без ущерба для сельского хозяйства.
Побросав вещи, спешим в конюшню. Осенние дни коротки, а нам сегодня еще предстоит пробная езда. Светлая просторная конюшня вмещает около сорока лошадей. В основном здесь венгерские полукровки, которые широко используются в различных спортивных дисциплинах, требующих резвости и выносливости, например, в троеборье. Эти же качества плюс живой темперамент и хороший широкий ход делают породу незаменимой для охоты.
Раздача лошадей – едва ли не самый ответственный и волнующий момент. Всем участникам небезразлично, кого судьба определит им в товарищи и спутники на все три дня охоты. Судьба – это Роберт, который удивительно точно, задав всего пару вопросов, подбирает каждому подходящую лошадь. Кто-то хочет поспокойней, некоторые любят погорячее. Я прошу надежную, быструю и красивую – и получаю тринадцатилетнего рыжего жеребца Султана, единственную арабскую лошадь в конюшне. В некоторой растерянности – всегда лучше ладила с кобылами! – иду к указанному деннику и вижу такое очаровательное создание, полное достоинства и благородства, что сразу безоговорочно вверяю ему свою судьбу. Для тех, кто не ездит верхом или пока недостаточно уверенно чувствует себя в седле, есть возможность сопровождать охоту в повозке, запряженной парой лохматых коников.
Пока седлают лошадей, спускаемся в гусарский винный погребок, где нам предлагают напитки и легкие закуски. Знакомимся с другими участниками охоты – это два венгерских чемпиона по каякингу, три молодые дамы и четверо итальянцев, специально приехавших в Венгрию на это мероприятие. Всего нас двадцать всадников и еще пятеро сопровождающих охоту во главе с Робертом, имеющим звание мастера псовой охоты.
Итак, пробная езда. По окрашенному золотом осеннему лесу прибываем на поляну, с которой вот уже тридцать лет стартуют охоты Цапари. Там нас уже ждут наши «неверховые» спутники в конной повозке, которые берут на себя обязанности фото- и видеосъемки, и собаки в специально оборудованной перевозке.
Собаки – это отдельная история. Официальное название породы – французская трехцветная гончая. Всего у Роберта порядка пятидесяти собак, но в охоте участвует примерно половина их них. Остальные либо еще молодые и не натасканные, либо ожидают или выкармливают щенков. При разведении здесь стараются не допускать тесного инбридинга – кобелей для вязки привозят из Франции.
Когда смотришь на свору со стороны, создается впечатление, что это единый живой организм, постоянно меняющая очертания бело-рыже-черная гавкающая масса. Они вместе спят, вместе едят, вместе носятся по полям. Говорят, в одиночку они уже жить не смогут. К людям необыкновенно дружелюбны, в чем мы сами имели возможность убедиться, просовывая в вольеры руки и натыкаясь на их мокрые носы и горячие языки.
...Собак выпускают из перевозки – как будто пестрая живая река выливается на траву и тут же собирается в шевелящееся озерцо. Мы делаем три пробных забега, несколько прыжков. Каждый может оценить, насколько ему подходит лошадь, и если что, имеет возможность попросить замену. Хоть мой жеребец и показался мне слишком резвым, но памятуя, что «коней на переправе не меняют» и придерживаясь философии, что чему быть, того не миновать, о замене и не думаю. Тем более, кто знает, насколько она будет удачной. Как потом оказалось, я была совершенно права, лошадки просто застоялись за выходные и, выплеснув избыток энергии, в последующие дни вели себя просто идеально.
В сгущающихся сумерках возвращаемся домой. Нас уже ждут накрытые столы и настоящая венгерская охотничья кухня – рагу из оленины, кабанье мясо с грибами, домашнее молодое вино и палинка. Делимся впечатлениями, обсуждаем лошадей...
По традиции уже к завтраку нужно выходить в парадной охотничьей одежде – белый верх, белые или светлые бриджи, но пока без рединготов. Цвет редингота строго не регламентирован, но новичкам лучше выбирать классический черный, нейтральные темно-синий или темно-зеленый. Ведь считается, что красный – цвет профи, его могут позволить себе люди, имеющие в своем багаже минимум десяток охот.
После завтрака, задобрив свою лошадку сладкой морковкой и полностью экипировавшись для охоты, спускаюсь в гусарский погребок. Вчерашних компаньонов не узнать, такие все торжественные и нарядные. Мальчики с конюшни, работающие со сворой, выглядят настоящими денди. Музыка, шампанское, закуски. Роберт Цапари произносит торжественную речь, еще раз повторяет порядок и правила охоты.
Прибываем на стартовую поляну. День необыкновенно теплый и солнечный. Стременную чару на серебряном подносе, принятую в русской псовой охоте, заменяют обычные пластиковые стаканчики с палинкой или вином. Трубит рог, выпускают собак. Стартует «лиса», мелькнув на прощанье красным рединготом. Вот собаки взяли след и, заливаясь лаем, пустились в погоню. Кони нетерпеливо перебирают ногами в предчувствии скачки, ждут легчайшего движения шенкеля и отпущенного повода – но собакам надо дать фору, чтобы не потоптать их. Звучит команда старта. Все срываются с места. В ушах – свист ветра, в крови – выброс адреналина, в голове одна мысль – удержаться во что бы то ни стало! Первое препятствие пройдено на автомате. Чувствуя, что не справляюсь с полным сил и энергии жеребцом, пристраиваюсь в хвост лошади одного из итальянцев и пытаюсь, насколько это возможно на резвом полевом галопе, собраться с мыслями. Потом, прикинув, что дальше других мы все равно не ускачем, расслабляюсь и наслаждаюсь процессом.
Первая часть охоты – три забега* и полоса препятствий – около тридцати прыжков высотой 60-80 сантиметров. Те, кто недостаточно уверен в себе, могут следовать по объездной дороге вместе с повозкой и обойти трассу с препятствиями. И лишить себя такого удовольствия! Лошади легко и охотно прыгают, особенно лихачат итальянцы. Видно, что они очень сильные всадники и для них это забавная игра. Но и мы не лыком шиты – я не пропустила ни одного препятствия! А потом сама себе удивлялась, и боялась – тоже потом. Испытываешь странный коктейль ощущений – страх, восторг, полет. Мозг идеально прочищается от всякого городского мусора. Все проблемы, обиды, неприятности – все куда-то отступает. На первый план выходят какие-то первобытные инстинкты – выжить, уцелеть, не ударить в грязь лицом в прямом и переносном смысле.
Потом был небольшой привал у озера. Не расседлывая и не привязывая лошадей подкрепляемся, и охота продолжается. И снова скачка по убранным полям, спуски и подъемы, холмы и овраги. С холма открываются великолепные виды, но оцениваются и просчитываются мозгом они однозначно: в конце спуска – широкое поле, значит, опять помчимся.
Наконец выходим к развалинам церквушки XVI века. Внутри давно разрушенных каменных стен выросло величественное дерево. На поляне накрыты столы. Лошадей расседлывают. Привал. Обед. Отдых. Съедаю две тарелки сваренного на костре венгерского супа гуляша и с сожалением думаю, что еще раз просить добавку, наверное, неприлично.
Затем охота продолжается. Я уже не сдерживаю своего жеребца – я упиваюсь его мощью и скоростью! И надежностью. Он как будто проникся ответственностью за своего всадника: никаких проверок на прочность, никаких подыгрываний. Только честная работа в паре. И от этого хочется его прямо расцеловать в умную морду! Те, кто ходил в многочасовые, многодневные переходы, наверное, помнят, что в какой-то момент пропадает ощущение времени. Ты так врастаешь в седло, что становится безразлично, сколько еще скакать, кажется, что это может продолжаться бесконечно. Поэтому, когда все вдруг закончилось – нам объявили, что «лиса» считается пойманной – чувство было смешанным. И облегчение – всё! И недоумение – всё?! Финишировали на знакомой поляне. Шампанское в седло. Значок и дубовые листья на лацкан редингота. Шапки долой. Мы сделали это! Собакам бросают мясо, свора съедает все в считанные секунды. Пять часов охоты промчались как один миг. Поздравления. Фотографии. И дорога домой. Я тихонько улыбаюсь, и вид у меня, как и у остальных, идиотски счастливый.
Потом был праздничный ужин с цыганами и шуточное судейство. Тех, кто преодолевал неразрешенные препятствия, заставили скакать на палочке через скамейки. Девочку, единственную, кто упал с лошади, попросили показать всем, как это случилось, причем ее лошадь изображал толстый итальянец Джованни. Ну а самих судей мы заставили станцевать. Было очень весело и непринужденно, гуляли допоздна.
В последний день программы – прощальная езда. Много галопа по засыпанному листвой осеннему лесу. Для ненапрыгавшихся – несколько препятствий. Вспугнули с лежки молодого кабанчика – он довольно долго стоял в негустом подлеске, метрах в двадцати от нас. Дал себя хорошенько рассмотреть и лишь потом убежал.
Хочется заметить, что любители длинных рысей на этой охоте наверняка бы заскучали. Темп езды весьма интенсивный. Шагом – только спуски и трудные участки, ну и когда нужно остудить лошадей перед привалом. В основном галоп во всех своих проявлениях. В поле рассыпаемся широкой цепью и скачем свободно, наперегонки. Я спрашивала итальянских и немецких туристов, кстати имеющих дома своих лошадей, чем их привлекает охота именно в Венгрии. Они ответили, что свободой. В Западной Европе подобные мероприятия проводятся на специально выделенных трассах, все верховые прогулки – только по маркированным дорожкам. Шаг влево, шаг вправо – и вы рискуете получить жалобу от разгневанного собственника владений, в которые имели неосторожность заехать. В Венгрии все пока намного проще.
Уезжали мы с огромным желанием вернуться сюда на следующий год. Вновь вдохнуть полной грудью пьянящий аромат свободы и испытать ощущение полета...
Наталья Малыхина
Фото автора
*В европейской охоте много английских терминов. Сами венгры называют участки галопа без препятствий на английский манер – «ран» («run»).
|
