Судьба в полосочку

Дата 18.11.2005 0:00:00 | Тема: Лошадиные истории

«И не стоит зря портить нервы, вроде зебры жизнь, вроде зебры..», – так пелось когда-то в очаровательной старой песенке. Черно-белые полоски судьбы кого угодно могут вывести из равновесия. Немногие сильные люди способны пережить бесконечную темную...

«И не стоит зря портить нервы, вроде зебры жизнь, вроде зебры..», – так пелось когда-то в очаровательной старой песенке. Черно-белые полоски судьбы кого угодно могут вывести из равновесия. Немногие сильные люди способны пережить бесконечную темную полосу, которой, кажется, никогда не будет конца. А знаете ли вы животных, которые способны на подобное мужество? Я – знаю...


Светлая полоса. Она тянулась в жизни рыжего дончака по кличке Лесок с самого рождения. Удача сопутствовала этому славному коню и на его первом «рабочем месте», куда он попал прямо с завода. В школе верховой езды при Центральном Московском ипподроме Лесок сразу привлек внимание тренеров, в первую очередь тем, что был очень нетипичен для своей породы. В дончаках все выставлено будто напоказ: округлые формы, стать, мощь, Лесок же сильно отличался от своих собратьев. Его рыжая масть не сияла ослепительным золотом, а была словно подернута легкой дымкой. Дончаки обычно сильны и энергичны, он же был утонченно элегантен. Словом, тренеры начали «закулисную войну», новая лошадка приглянулась всем. Именно тогда Лесику в первый раз крупно повезло, при жеребьевке (так обычно решалось в школе распределение лошадей по тренерам) он попал к Розе Георгиевне Никитиной.

Забота Розы Георгиевны о своих питомцах была просто безграничной, видимо, поэтому ее лошади обладали, пожалуй, самыми яркими и незабываемыми индивидуальностями. Очень скоро элегантный и нарядный Лесок стал ходить в знаменитой на весь ипподром фигурной смене школы. В общем, жизнь его складывалась удачно, даже несмотря на довольно большую нагрузку. За ним ухаживали, его любили и старались беречь.

Темная полоса. Она настигла Леска в то время, когда практически одновременно оборвались две нити: умерла Роза Георгиевна и бесславно сгинула знаменитая ШВЕ. Лошади продавались либо на мясокомбинат, либо в частные руки. С одной стороны, дончаку повезло, он остался жить, но с другой...

Поначалу его купили в деревню, поставили в сарай, кормили, выводили на прогулки под седлом. Конечно, заботились о нем не так тщательно, как прежде, но тем не менее жить было можно. А потом начался кошмар. Однажды утром сарай не открыли, и удивленный Лесок не получил ни еды, ни воды. Он негромко поржал и постучал по двери ногой, но это не дало никаких результатов. Дальше стало только хуже. Двери сарая не открылись ни на второй день, ни на третийЕ Изредка сквозь щели кто-то просовывал дончаку пучок травки или сухарики. Спустя несколько дней деревенские дети ухитрились протолкнуть в сарай собачью миску, в которую понемногу наливали воду. Наконец кто-то из ребятишек рассказал родителям о том, что они кормят запертую в сарае лошадь. Взрослые в ужасе схватились за головы: про коня забыли с тех самых пор, как умерла старушка, которая присматривала за ним по просьбе куда-то исчезнувшей хозяйки. Сарай взломали в тот же день, бледная тень когда-то красивой и сильной лошади сделала несколько шагов к свету и бессильно опустилась на траву. «Ну все, пропала коняга! Не встанет больше», – махнул рукой кто-то из его спасителей.

Но Лесок все же встал. Он ушел в себя и замкнулся в своих переживаниях. В это время люди, которые спасли ему жизнь, ломали головы, что делать с брошенным конем? Ни для каких сельхозработ породистая верховая лошадь, да еще в таком запущенном состоянии, не годилась. Прирезать? Нет, этого родители не могли допустить, их же собственные чада, кормившие Леска в его заточении, такого предательства им не простили бы. Теперь уже трудно установить, какими путями, но им удалось разыскать в Москве тренера, ученицу Розы Георгиевны, которая приехала и забрала дончака на свою конюшню. Уже оттуда Лесок попал в приют для старых лошадей.

И снова светлая полоса. Она воцарилась в жизни Леска, казалось, уже навсегда. Зато разноцветными полосками пошла жизнь сотрудников приюта, для которых хитрый рыжий дончак оказался удивительным подарком, и в то же время настоящей проверкой на прочность.

Я помнила его еще по ШВЕ и чисто теоретически всегда знала, что этот паршивец невероятно умен и хитер. Так получилось, что раньше Лесику никогда не приходилось стоять привязанным в стойле (как это принято в приюте). Естественно, такое положение дел не встретило в его душе радостного отклика, поэтому он немножко подумал и... Среди более чем тридцати лошадей, когда-либо живших в «Уникуме», Лесок по сей день единственный стоит в стойле непривязанным. Пришлось ему уступить, так как в противном случае он все равно оказывался на свободе, но уже без недоуздка, который этот упрямец методично втаптывал в подстилку. Чем мы только несчастный недоуздок не закрепляли – все напрасно! Гудини, а не лошадь!

Вообще, изобретательностью с Леском не может сравниться ни одна лошадь на нашей конюшне. Какие развлечения придумывает для себя конь? Лижет стену, грызет то, до чего зубы дотягиваютсяЕ Хобби Лесика безобидно, но неподготовленный человек, застав дончака за его развлекалочкой, надолго терял дар речи. Поскольку Лесок отвоевал свое право стоять в стойле непривязанным, выход из «квартирки» пришлось перегородить толстой и прочной цепью, чтобы Их Величество не отправлялись бродить по конюшне. Эта цепь и стала любимой игрушкой Лесика. А теперь представьте себе, вы заглядываете в конюшню и видитеЕ упитанный круп, присевший на цепь и тихо покачивающийся в такт какой-то музыке, которую слышит только сам дончак. Кач-кач – качается Лесок, скрип-скрип – натужно покряхтывают цепь и столбы, к которым она крепится...

Со стойлом Леска, кстати, связан еще один любопытный эпизод. Как-то раз по необходимости мы сузили «квартиру» дончака, передвинув разделяющий столб буквально на несколько сантиметров. На лице у Леска появилось знакомое задумчивое выражение, на которое мы по наивности не обратили внимания. Через полчаса из конюшни раздалось громыхание: Лесок (тогда еще привязанный) зацепился ногой за чумбур и висел так, долбя копытом по стенке. Поводок подвязали покороче, Лесика утешили. Через пять минут все повторилось. В течение суток Лесок не давал покоя никому, он упрямо перекидывал ногу через повод и повисал на нем, стараясь шуметь как можно громче. На следующий день мы, чертыхаясь, двигали столб на старое место. Лесок немедленно прекратил свои выкрутасы. На его морде не было и следа злорадства, он просто твердо дал понять, что свое жизненное пространство никому уступать не намерен.

Фокусы Леска в конюшне были совершенно невинными по сравнению с его поведением во время работы. С опытными всадниками все было в порядке, а вот новички летали... Особенно ловко он проделывал один трюк, который у других лошадей мне встречать не доводилось. Лесок мог в один момент бросить себя резко в сторону, перпендикулярно движению, а мгновением позже таким же рывком возвратиться обратно. Если всадник не терял равновесия во время первого прыжка, то за вторым не успевал точно и зависал в воздухе рядом с хитрым рыжим Лисом. Еще одна особенность этого хулигана – свалившись с него, выпускать повод из рук было крайне нежелательно: обретя свободу, Лесик уходил «в поля», и мы, проклиная его норов, загоняли дончака словно мустанга. Но все-таки годы брали свое, и игривый характер Леска проявлялся уже не столь часто и ярко. Кто тогда мог подумать, что наш Лесик снова окажется на грани смерти из-за своего шаловливого нрава?

Темная полоса. «Никогда я вам подобных рекомендаций не давала, но сейчас просто прошу – избавьте лошадь от мучений. Он не выживет с такой тяжелой травмой, возраст опять-таки... На этот раз надежды нет никакой. Животное будет только мучиться, и вы вместе с ним». Глядя на Леска, неподвижно лежащего на дощатом полу конюшни, мы понимали, что ветврач абсолютно права.

Ах, как хорошо все начиналось только утром: двадцатилетний Лесик отчаянно шалил и прыгал на плацу, настроение у коня было просто отличным! Вот по улице неподалеку прогромыхал грузовик – какая чудесная возможность «испугаться» и попрыгать еще немного. Дальше все происходило, словно в фильме ужасов: неловкий поворот в воздухе, и конь всем телом падает с размаху на железную трубу, перегораживающую выход из плаца...

Лесок поднялся с огромным трудом, он словно мгновенно состарился, одряхлел. Плечо и лопатка отекали на глазах. Никакой рентген не нужен – перелом. И приговор. Лечить коня при наших ограниченных возможностях было практически нереально, но и в условиях хорошего лазарета никто не поручился бы за положительный результат – у стариков не то, что переломы, царапины-то с трудом заживают.

И все же приговорить Леска мы тогда не смогли, и начались суровые будни с уходом за лежачим больным. Мы, как могли, старались перемещать Леска, чтобы он не лежал на одном боку, но пролежни все равно не заставили себя ждать. Казалось, ничто не может спасти коня, но мы не учли твердый характер самого Леска. Он тоже боролся за свою жизнь. Превозмогая боль, конь вставал на ноги несколько раз в день, позволял проделывать с собой все медицинские процедуры, словом, не сдавался. В таких условиях мы просто не могли опустить руки. Сначала у нас была единственная цель – чтобы Лесик выжил, а это могло произойти только если кости срастутся. Через полтора месяца эта цель была достигнута – грубая костная мозоль выпирала из-под тусклой шкуры мерина, словно отросток крыла. Но для того чтобы жить, конь должен был снова начать ходить, на это ушло гораздо больше времени и сил. Мы шагали старого дончака по улочкам дачного поселка, нет, скорее перетаскивали его на себе с места на место...

Светлая полоса. И все-таки Лесок оправился после травмы. Сначала он пошел шагом, потом, по мере возвращения сил, рысью и галопом. Мало того, он опять показал характер! Мы решили сделать ему подарок в виде новой амуниции, но просчитались. Объяснил дончак нашу ошибку, как всегда, весьма доступно. Сначала с него несколько раз спикировал новичок, потом всадник покрепче, затем настал черед тренеров. Как только на спину Леска вернулось старое, заношенное до дыр седло, он тут же прекратил бесчинствовать и стал паинькой. Хотя здесь я не совсем права...

«Лесок! Прекрати!» – очередной «козел» заставляет меня прикусить язык. Почему-то в голове вертится крылатая фраза из комедии Гайдая: «Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса!» К чему бы это? Очередной прыжок в сторону и последовавшая «свечка» дают ответ на мой вопрос: я ведь только собиралась тихонько потрюхать в поле на 23-летней лошадке. Жаль, что Лесик сегодня не разделяет моего мирного настроения. А с другой стороны – ну и пусть я с него свалюсь, главное, что он поправился! Удар спиной прерывает мои благостные размышления: «Лесок!» – рычу я и еле уговариваю дончака встать в хвост смены, хотя весь его вид яснее ясного говорит, что раунд еще не окончен. Но вот мы уже скачем вдоль поля, и Лесок откровенно наслаждается скоростью, теплым ветром и новым светлым витком своей удивительной полосатой жизни...


Дарья Кузовлева

Иллюстрация Екатерины Романовой





Эта статья пришла от Конный мир
https://horseworld.ru

Ссылка на эту статью:
https://horseworld.ru/modules/AMS/article.php?storyid=597