Конное хозяйство, гордо именовавшее себя ДЮСОК, расположилось на территории бывшего пионерского лагеря. Единственным напоминанием о прошлом великолепии служила хрупкая девочка-нимфетка на постаменте («Гипс. 1982 г. Автор неизвестен»)...
Необходимое вступление
Конное хозяйство, гордо именовавшее себя ДЮСОК, расположилось на территории бывшего пионерского лагеря. Единственным напоминанием о прошлом великолепии служила хрупкая девочка-нимфетка на постаменте («Гипс. 1982 г. Автор неизвестен»). Миниатюрную головку украшают гипсовые кудряшки, пустые глазницы устремлены ввысь, растопыренные тоненькие ручки тянутся к небу. На левой не хватает двух пальцев. Прелесть, а не девочка.
Входные ворота искривились, угрожая прихлопнуть нежданного гостя. За решеткой кленовая аллея, в конце которой виднеется грязная, когда-то молочно-желтая, стена конюшни. Лай. В тесном вольере бросаются на сетку мохнатые собаки.
Посетителей немного. Обслуживающего персонала и того меньше – Ирина с мужем (они же хозяева) и тетя Маня – ночной сторож. Помогают дети – по большей части местные, деревенские. А недавно появился конюх Витя, тихий, неприметный человечек.
Если летом как-то перебивались, то зимой наступали тяжелые времена. Лошадей много – голов двадцать взрослых и молодняк. Для занятий хороших условий нет, один плац – выйдешь и по колено в грязи увязнешь. Сена и овса на всех не хватало. Из ближайшего магазина привозили порченые овощи: на землю морковь с гнилым картофелем вывалят и выпустят коней. Хорошо тем, кто пошустрее – Пегий, например, всегда первым прибегал. Чуть запоздаешь – морковь съедят, извольте картошкой угощаться.
Как этот коротконогий пятнистый «скакун» попал на конюшню, навсегда останется тайной. Шутя называли его ворованно-краденым. Животное умное, неконфликтное, Пегий (он же Пегас) всегда знал – с хозяйкой Ириной Сергеевной шутки плохи, хлыста не пожалеет. Другое дело Витя, Пегий у него в любимцах ходил.
Стоило конюху или кому-то из детей забраться на него, Пегас непременно что-нибудь придумывал. Или споткнется так, что всадник еле усидит, или рядом с деревом прошмыгнет – ездок коленкой ударится. И все медленно, неторопливо (паники конь не терпел). Зато на ласку чуткий: заговорит с ним кто, по холке потреплет – Пегаша млеет, стоит – не шелохнется. Витя ему сразу приглянулся – маленький, безобидный, не дерется и всегда сахарком угощает.
Из категории жеребцов Пегий выбыл, а потому и ставили его с кем придется. Мерин давно смирился с тем, что в деннике опилок мало – по большей части навоз. Дурное соседство – другое дело, от него никуда не деться. Коня поселили с рыжей кобылой. Она то за хвост зубами ухватит, то ногой наподдаст при случае. Пегий остро ощущал несправедливость происходившего.
Впрочем, если «производители» коротали время в тесных грязных денниках, переругиваясь между собой, то Пегому была предоставлена почти свобода действий. На поле он пасся с кобылами, по территории бродил, не пропуская ни одной лужи. Лишать себя удовольствий не любил – почему бы в грязи не поваляться? В спорте «нерадивому» коню как-то не удавалось проявить себя, зато метровое ограждение левады по весне оказывалась сущим пустяком.
Конечно, польза от него тоже была. По праздникам в жесткую челку вплетали ленточки, под седло клали новый нарядный вальтрап. Возил конь и маленький расписной экипажик с детьми. Старался, как мог.
В общем, почти самый обыкновенный конь. Но и с самыми обыкновенными лошадьми обязательно время от времени случаются истории, которые потом рассказывают в каптерке.
ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ,
в котором девочка-нимфетка лишается головы
– Ну, Пегий. Пошел, …! Хлыста на тебя нет! Вот я тебе, з-зараза!!!
Пофыркивая с чувством превосходства, по аллее продефилировал статный жеребец. Следом, опережая одна другую, сбивчиво переходя с шага на рысь, две костлявые кобылки. За ними – табунчик толстобрюхих маток, потревоженных щелканьем хлыста.
Замыкал процессию источник паники – на пегом коне восседал щупленький, сутулый человечек в шароварах на подтяжках. На голове вязаная шапочка – это летом-то. Человечек размахивал хлыстом, дрыгал ногами, для пущей убедительности извергал потоки нецензурных словосочетаний. Человечек злится, кричит угрожающе, а конь невозмутим. Серьезный, упитанный, идет, как будто и не сидит на нем никто. Еще и споткнуться норовит.
От табуна отделилась кобылка. На Пегого смотрит, Пегий на нее. Кобыла побежала. Пегас ушки поднял, приосанился, поскакал следом – даром, что мерин. Кобыла бежит, оглядывается: «Не слишком ли быстро?» Пегас в галоп перешел: «Уф, догнал почти!» Человечек всем корпусом вперед подался, за гриву ухватился, даже хлыстик выронил. Того и гляди упадет.
Кобылка остановилась у постамента с девочкой. Сама почти нимфетка, авось за статуей не видно… Пегий по другую сторону стоит. Голову поднял, плечи расправил – красавец-конь.
Кобылка – в сторону. Боком-боком – убежать норовит. Не успел Витя похвалить себя за крепость духа, как Пегий опять поскакал. До достижения заветной цели каких-то несколько метров…
Раздался грохот. Пегий ошарашенно смотрит вслед удаляющейся кобылке. Человечек распластался по земле, не шевелится. Подтяжки зацепились за хрупкую гипсовую ручку, монумент, пошатнувшись, рухнул, туловище раскололось пополам. По дороге покатилась кудрявая голова девочки-нимфетки…
Горе-всадник пошевелил рукой… Через некоторое время ногой. Слава Богу, кости вроде целы. Кряхтя, встал, придерживая рукой шаровары (без подтяжек они бесстыдно сползали), направился к конюшне. Пегий понуро шагал следом.
За случай с нимфеткой Пегий даже какую-то неловкость чувствовал. Весь день на Витю поглядывал виновато, как будто прощения просил. Голову через ограждение высунет, на Витю глянет: «Что, брат, друга забыл?»
ЭПИЗОД ВТОРОЙ,
в котором Пегий чуть не расстался с Витей
Лето доживало последние дни. Денег катастрофически не хватало. Ирина подумывала о продаже Пегого. Он как будто чувствовал – на тренировках старался, перед препятствиями даже не закидывался. Грустный ходил, тихий.
Витя на конюшне дневал и ночевал. Сроднился он с Пегим за это время. Разговаривал с ним, гладил, а конь голову повернет – слушает. Тяжело было прощаться.
– С такими ухо востро надо, – заговорщически шептала тетя Маня, косясь в Витину сторону.
– На коня-то пегого заглядывается. Так и норовит мимо него прошмыгнуть, – говорила Ирина мужу.
Приехал покупатель. Важный, серьезный, проворно соскочил с подножки грузовика. Витя посмотрел на него и решил – «господин», к тому же «чайник», в костюме, ботинки начищены. Да еще с сотовым телефоном. Господина решили в конюшню не водить. Перед его приездом Пегого вычистили, причесали и привязали на улице. Господин сбоку к коню подошел, смотрит, языком прищелкивает.
Витя (хмуро): «Осторожно, лягнет».
Господин отпрянул назад.
Ирина (улыбаясь): «Да нет, что вы, что вы, он спокойный. Выносливый, для детишек идеальный, ласковый…».
Господин: «Напрыган?»
Ирина: «До полутора метров!»
Витя: «У него ноги слабые, а на маршрутах закидывается. Ленивый».
Ирина (Вите): «Виктор Афанасьевич, вы на фирму позвоните пока, о контракте узнайте… (Ласково улыбаясь – господину) Бизнес. Дела, видите ли».
Витя, ухмыляясь, поплелся прочь. Впервые его по имени и отчеству назвали – Виктор Афанасьевич.
Беседа продлилась около получаса. В течение сего срока Ирина расписывала скаковые, охотничьи и прочие таланты коня, а Пегий – не дурак, успел вытереть морду о пиджак господина и оставить на лакированном ботинке покупателя след от копыта.
– Прокатный конь. Как я посмотрю, ничего особенного, – пробормотал пострадавший.
Так господин уехал, а Пегий остался…
ЭПИЗОД ТРЕТИЙ,
в котором Пегий постигает искусство перевоплощения
«Дамы и господа! 8-9 сентября в ДЮСОКе вас ждет костюмированное конное представление! В программе – выступление лучших спортсменов ДЮСОКа (конкур, высота препятствий до 110 см) , катание верхом и в экипаже для вас и ваших детей!»
В ДЮСОКе готовились к празднику. Приближался День города. Витя погряз в делах. Лошади в навозных денниках нечищеные, амуниция парадная не готова, от пегашиного экипажика колесо отвалилось. Еще и выступать надумали – извольте в образ войти, костюм придумать… Вите Пегий достался – и всадник не ахти какой, и конь (как Ирина выразилась) под стать.
Посмотреть на празднике было на что. Одна баба-яга с веником вместо хлыста чего стоила! Люди искушенные сразу в ней хозяйку признали. Баба-яга с маршрутом справилась легко, следом царевна-лягушка выехала – зеленая, самоуверенная. Дама в ластах, преодолев шесть препятствий, должна бы красной девицей оборотиться. Зрители ждут. Лошадь закидывается. Ласты по бокам лошадиным хлопают, мешают. Ладно, черт с ними… Скинула ласты лягушка, расколдовалась…
Витя в широкополой соломенной шляпе, узких сапожках со шпорами, верхом на пегом коне смотрелся лихо, по-ковбойски. На Пегом новая уздечка, нарядный вальтрап. Чудо-конь. С принципами. Витя разгорячился, лицо мужественное, ноздри раздуваются. Смотрит на препятствие. Пегий тоже смотрит, разгоняется и останавливается: ты ковбой, ты и прыгай…
Играли и в «стойла» (участники скачут по кругу, по команде сворачивают к «стойлам», которых на одно меньше, чем участников, кому не хватит – выбывает). Зрители кричат, между собой спорят, кто победит. Жеребец гнедой – во-он тот! Ну, на котором хозяйка сидит! Да нет, кобыла рыжая! По всему видно – резвая. На Пегаса никто ставки не делает.
А Пегий – животное высокоинтеллектуальное, даром что скотина. Просто так силы тратить не станет – все посмотрит сначала, оценит.
«Стойло» одно осталось – участников двое: Витя на Пегом и Ирина Сергеевна на гнедом.
– Чего смотреть, сразу понятно, кто первым будет, – сказала тетя Маня.
Гнедой влетел в «стойло» – дело за малым, простоять несколько секунд, чтоб победу засчитали. Пегаша, не спеша, трусит следом. Останавливается у дерева, прямо перед гнедым. Объедает сочную зеленую листву. О сопернике и думать забыл.
Нет, позвольте… Что здесь это пугало делает? Поесть пришло? Дуэль, только дуэль! Дрогнул гнедой, переступил через «ограду»… А Пегаша не спеша место его занял.
Зрители расходились, а праздник продолжался. Купили три торта и шампанское. Конюшня весело гудела. Награду за артистизм разделили между собой баба-яга и царевна-лягушка (дама уже без ласт). Витя победил в номинации «Ловкость ног и никакого мошенничества». В награду ему достался венок из одуванчиков.
…Темнело. Витя сидел у костра. Жмурясь, глядел на гаснувшие искры.
– А зимой-то здесь, наверно, хорошо. Елки, как невесты стоят, все блестит, а когда солнышко к весне припекает…
Пегий в знак согласия тряхнул головой и принялся за одуванчики…
Юлия НОВОСЕЛОВА
| 