Орлиное перо в конской гриве

Индейцы и лошади… Эти образы, ставшие легендарными, неразрывно связаны. А ведь индейские племена знакомы с лошадьми всего три столетия, а то и того меньше. Доколумбовская Америка не знала лошадей до тех пор, пока их не привезли с собой конкистадоры. Люди верхом на неведомых гривастых существах казались аборигенам страшными божествами, что немало способствовало победам испанцев. И лишь гораздо позже на исторической арене появились краснокожие всадники.

Фото Сергея Фролова

Подвиги индейцев потрясали тех, кто с ними сталкивался, их смелость привлекала внимание хроникеров… Но в мире, где преувеличение или как минимум искажение фактов скорее правило, чем исключение, невольно задаешься вопросом: не были ли исключительные качества американских индейцев просто плодом вдохновенного воображения? Американская литература двух последних веков изобилует осуждающими, даже возмущенными высказываниями о том, как индейцы обращаются со своими лошадьми. Кому тут верить?

Более того, в пестрой толпе мемуаристов, интересовавшихся индейцами, не было ни одного ученого. Настоящие исследования этой конной культуры начались только в начале XX века, когда переход к оседлости и ассимиляция уже привели к исчезновению большинства традиций индейских племен. Письменных свидетельств не сохранилось, и исследователям приходилось полагаться исключительно на рассказы стариков индейцев — лишь они сохранили память о своем славном прошлом. Но и тут на пути истины вставали возраст очевидцев и влияние культуры «бледнолицых». К примеру, некоторые рассказчики, боясь осуждения, скрывали тот факт, что их соплеменники питались кониной. Добавляло проблем и большое разнообразие индейских обычаев: то, что практиковалось одним племенем, могло быть совершенно чуждо другому.

Как ни странно, разобраться в отношениях индейцев и лошадей помогла мифология — надо только уметь читать между строк. В индейской философии рациональное и иррациональное постоянно переплетались, принимая аллегорические формы. Это-то и вводило многих авторов в заблуждение. Так что, чтобы сделать правильные выводы, необходимо изучить все доступные документы и доверять лишь фактам, подтверждаемым большинством исследователей.

Как конокрады стали коневодами

У какого индейского племени впервые появились лошади? Сегодня на этот вопрос никто не сможет ответить. Можно только предположить с большой долей вероятности, что это были ближайшие соседи первых испанских колонистов: апачи, навахо, юты или каддо.

В нескольких документах упоминаются рабы-апачи, которых колонисты приставляли к своим лошадям в качестве конюхов. Причем это было нарушением многочисленных государственных указов, запрещавших обучение аборигенов обращению с лошадьми. Не эти ли рабы, оседлав в один прекрасный день доверенных им коней, угнали их к родным вигвамам?

Предположение, что индейцы научились верховой езде, отловив одичавших лошадей, сегодняшними исследователями отвергается единогласно. Совершенно нереально, чтобы абсолютно неподготовленный человек смог справиться с неукрощенным конем. Более того, индейцы охотились на мустангов, как на дичь! Даже гораздо позднее, вполне освоив верховую езду, «краснокожие» очень редко пытались приручать мустангов. Лошадей в основном угоняли во время набегов или выменивали. И даже во времена расцвета индейской конной культуры более всего ценили лошадей уже объезженных.

Сегодня уже никто не поверит в теорию, что индейцы обладали особым даром, благодаря которому «с полщелчка» постигали премудрости иппологии и верховой езды. Образ индейца — прирожденного этолога и шамана — всего лишь плод богатого воображения. Свидетельства прошлого позволяют утверждать, что в общении с лошадьми первые успехи индейцам, как и представителям других народов, давались очень непросто. Не все оказывались одинаково ловкими и смелыми в обращении с конем: некоторым приходилось звать более опытных помощников, чтобы заездить свой молодняк. Не всем удавалось сберечь своих лошадей. В одной из легенд апачей есть явный намек на промахи, которыми сопровождалось их первое знакомство с лошадьми: на подаренных им коней они по незнанию садятся задом наперед.

А ведь речь еще не идет о проблемах разведения и содержания лошадей. В принципе можно допустить, что оседлать коня не так уж сложно для человека, привычного к войне, охоте на крупных животных и кочевому образу жизни. Но когда заходит речь о правильном обращении с конем — это, как говорится, две большие разницы. Добыть лошадей у соседей-испанцев оказалось самым простым делом. Но как только животные появились во владении племен, начались новые проблемы. Лошади получали травмы, болели, гибли по недосмотру. Кобылы недонашивали, так как их всадники скакали на них за бизонами до самого последнего дня жеребости. Пожалуй, если бы индейцы обладали хоть какими-то иппологическими знаниями, лошади получили бы у них распространение вдвое быстрее.

Удивительный кайюз

Однако, несмотря на первые ошибки, индейцы достаточно быстро всему научились, и некоторые из них даже стали известными коневодами. Конечно, некоторое влияние на их методы обращения с лошадьми оказали испанские традиции, но множество придуманных ими нововведений позволяет говорить о специфической индейской конной культуре.

Попав в руки индейцев, испанские кони под действием сурового климата, непосильных нагрузок и условий жизни, приближенных к природным, довольно быстро изменились. Уже в XVIII веке европейские путешественники говорят об индейской лошади «кайюз» как о самостоятельной породе. Полковник Ричард Ирвинг Додж, автор книги «Наши дикие индейцы», путешествовавший в 1800 году практически по всем индейским землям, говорит о лошади апачей: «Огромная работа, которую она в состоянии проделать, немыслимые расстояния, которые она способна покрыть в рекордное время, во многом ставят ее на один уровень с арабом». Он упоминает также о скачке, оставшейся в анналах истории: «В 1935 году в форт Калбурн явился команч на истощенной кляче, у которой шерсть на спине была не меньше семи сантиметров длиной. «Клячу» трижды пускали скакать с прекрасными чистокровными лошадьми, и она выиграла все три раза. На последних пятидесяти метрах третьей скачки кобыла Кентукки отстала настолько, что команч, пересев задом наперед, стал, смеясь, призывать противника догонять быстрее».

Это описание подтверждает свидетельства, собранные этнологами: выведению лошадей для скачек уделялось большое внимание, и что особенно поразительно, индейский скакун должен был иметь непривлекательный вид, чтобы ввести соперника в заблуждение в отношении своих возможностей. Некоторые индейские лошади завоевывали славу непобедимых. Индейцы были (да и сегодня остаются) азартными игроками: они могли поставить на лошадь все свое имущество. Скачки были чрезвычайно популярны. Чтобы застраховать себя от неприятностей и обеспечить победу, индейцы обращались к шаманам.

Подарок богов

Лошади, вторгшись в жизнь обитателей Великих равнин, перевернули их верования и обычаи, став центром всеобщего внимания. Ведь лошади перевозили больных и раненых, облегчали труд женщин, у которых теперь оставалось время на рукоделие. Теперь можно было сделать жилище просторней и обзавестись большим числом вещей и припасов — ведь при кочевке лошадь сможет везти гораздо больший груз, чем собаки. В общем, лошадь стала играть не менее важную роль, чем огонь или вода.

Теперь обладатель лошадей чувствовал себя защищенным. Он мог добиться высокого положения в племени, выгодного брака, он был застрахован на случай одинокой старости. Если у индейца не было лошади, значит, у него не было ничего, и это проложило огромную пропасть между разными слоями общества, чего не было ранее.

Теперь индейцы и воевать стали по-другому. Стычки стали более редкими, но и более кровопролитными. Нападение с целью захвата лошадей противника стало считаться героическим поступком, и участившиеся набеги на соседей обрекали многие племена на нужду.

Почти все свое время индейцы теперь посвящали своим драгоценным табунам, которые паслись в нескольких километрах от лагеря. Лошади круглый год кормились только травой, и любое перемещение лагеря проводилось с учетом качества пастбищ. Лошади сопровождали индейца буквально с колыбели (ее при кочевках привязывали к седлу). Пятилетние малыши уже делали первые шаги в освоении верховой езды.

Индейцам пришлось придумывать для лошади специальное название — ведь оно отсутствовало в языке их предков, не знавших этого животного. Часто это было производное от слова, обозначавшего привычное понятие «собака»: «большая собака», «семь собак», «бог-собака».

Надо сказать, что в коневодстве индейцы не достигли больших успехов — исключение здесь составляет, пожалуй, только племя нез персе, создавшее породу аппалуза. В индейских подходах к селекции было мало рационального. Ценность лошади могла зависеть от всевозможных суеверий: например, считалось, что выпуклый лоб — это признак храбрости и силы.

Для укрощения коня часто применялись довольно жестокие методы. Например, лошадь оставляли привязанной на солнцепеке, облепленной кровососущими насекомыми. Человека, который, наконец, приходил за ней, лошадь запоминала как спасителя. Навахо не давали пойманным мустангам пить: измученное жаждой животное переставало сопротивляться.

Сегодняшним индейцам уже нет нужды гоняться по прерии за бизонами и запасать мясо на зиму. В своих резервациях они чаще слышат шелест шин, чем стук копыт. На ежегодной встрече племен Северо-Запада можно увидеть мужчин и женщин всех возрастов в одежде из кожи оленя и головных уборах из перьев. Тамтамы, ритуальные танцы… А вот лошадей что-то не видно.

Индейцы навахо в своей резервации часто пасут овец и ездят в гости друг к другу верхом. Но что у них за лошади! Впрочем, навахо никогда не были талантливыми коневодами. Их табуны до сих пор круглый год находятся на подножном корме, которого в этом засушливом месте почти не отыщешь, а индейцы лишь регулярно забирают себе лучших лошадей, оставляя размножаться остальных.

Среди «новых учителей», приверженцев школы естественных отношений между лошадью и человеком, есть и потомки индейцев. Они заявляют, что пользуются знаниями, полученными от краснокожих предков. Но вот что возникло раньше и кто кого вдохновил первым — индейцы или американские единомышленники Монти Робертса и Пата Парелли, — этот вопрос остается открытым.

Может быть, образ краснокожего воина-всадника получился и не столь романтичным, как мы привыкли. Но без лошадей историю коренного населения Америки просто невозможно представить. Четвероногие друзья, дававшие индейцам пищу, богатство, спасение, остались в легендах, исторических романах, на картинах из кожи — и в мечтах…

Мария ФРАНЧИНИ,

Жан-Франсуа БАЛЛЕРО, Марк РУ

Перевод с французского Елены Волковой