Возможно, описываемое событие и происходило где-нибудь на бескрайних просторах нашей Родины, но не с такими подробностями и с другими действующими лицами. Рассказ записан со слов Юрика, а он и приврать мог. Ежели кто-то узнал себя в одном...
Возможно, описываемое событие и происходило где-нибудь на бескрайних просторах нашей Родины, но не с такими подробностями и с другими действующими лицами. Рассказ записан со слов Юрика, а он и приврать мог. Ежели кто-то узнал себя в одном из персонажей, то это ему только кажется, образы это собирательные, а имена тщательно изменены до неузнаваемости.
…Как-то раз прибегает ко мне сосед Юрик – мы с ним время от времени на рыбалку вместе, шашлычки и всяко разно. Несколько раз я к нему на конюшню заглядывал, покататься. У него там свой конь стоит, Эдисон. Каждый раз, заходя в гости, сосед какую-нибудь историю рассказывает. Вот ведь жизнь у человека интересная! Он мне часто говорит: «Купи себе лошадь, поставь на нашей конюшне и вовек не соскучишься!» Вот и на этот раз, не успел за порог ступить, как:
– Представляешь, на охоте был! На конюшню пришел к Эдику, стою, чищу его, вроде как в поля собрался. А тут приезжают какие-то ребята из города, и давай с нашей хозяйкой обсуждать, что да как. Они, видать, договорились давно, просто решили на лошадок глянуть. Слышу, охота, говорят, борзые, большие деньги, большие люди… Мне ни к чему, но стал прислушиваться, интересно же! Один спрашивает у хозяйки, нет ли кого, кто верхом ездит и ответственно к заданию подойдет, мол, у них человек заболел, заменить некем. А хозяйка на меня показывает – берите Юрку, если он не против.
 А я че, можно и попробовать, тем более и деньги платят. Договорились на субботу, девять утра. Они обещали привезти одежку, охота у них костюмированная, типа обслуга вся в маскараде, а эти охотники типа баре. Ну и «чего изволите?», «как вам будет угодно, барин», в общем сплошное «милостивый государь, не соблаговолите ли откушать водочки и селедочки». Еще, говорят, почитай из классики, где про охоту с борзыми написано, чтоб в курсе быть. Ладно, почитал. Выжлятники, доезжачие – ерунда, но прикольно.
Мы с Юриком переместились на кухню и там, попивая кофеек, он продолжил:
– И вот в субботу заваливает эта компашка, все на машинах, девицы какие-то, не иначе с модельного агентства. С утра ветер, градусов двадцать, а фифы прыг из машины и давай переодеваться в «русское народное». Ну, думаю, сейчас и мне выдадут какие-нибудь лапти посконные-сермяжные. Ан нет, волокут чуть ли не мундир генеральский – пуговицы блестят и шнуры, шнуры во весь кафтан. Портки тоже все в вышивке, ну а сапоги у меня свои, хромовые. На голову папаху лохматую нахлобучили.
Охотников нету, они позже приедут, а мы едем в лес готовить поляну, как в прямом, так и в переносном смысле. Короче, взгромоздился я на своего коня, второго мне на веревке к седлу привязали, объяснили, что клиенты не все умеют верхом ездить, поэтому чтобы лошадь не свинтила, если клиент с нее спикирует, нас и связали.
Наконец, двинулись. Десять пар лошадей, двое саней с «матрешками», самоваром, баранками и водкой, а впереди, на лихом коне, главный «охотовед» в лисьем малахае или как его там, короче, шапка с хвостом. Пока ехали, меня все инструктировали, что да как. Главное, клиента не отвязывать ни при каких обстоятельствах. Да, говорю, хорошо, говорю.
Слово за слово, доехали до полянки. Красотища! Снег искрится на солнце! Привязали мы лошадок и пошли стол готовить, костер разводить – дело всем нашлось. Пока бегали туда-сюда, заодно и согрелись, и снег утоптали. Вдруг раздается: «Едут!!!» Это парень дозорный с дерева – как не замерз там сидевши… Смотрим, а они уже подъехали на санях, выгружаются.
Люди как люди, хоть и новые, а все равно русские – ничего особенного. Тут наши девушки, кокошники торчком, на губах «чи-из», подносят прибывшим два каравая и два подноса с рюмками. И каждому – с прибытием, барин! Те в легком обалдении, хлопнули по рюмашке, хлебцем закусили, на «матрешек» пялятся. А девчонки им опомниться не дают, милости просим, господа хорошие, к столу! «Баре» за столом еще по рюмашке, потом еще и еще. Потом к костру, языки развязались, давай друг перед другом выпендриваться. Один, длинный такой, показывает сапоги, во, говорит, за полторы штуки баксов купил, для верховой езды. Другой, щеки на плечах, пальцы в перстнях, а я говорит, недавно из Африки вернулся, охотился там. Вот, мол, где охота – за пять штук гринов на вертолете зависли над деревней и давай охотиться на негров, у меня даже чучело дома стоит, а тут лиса какая-то, тьфу! Я стою и думаю, блин, только бы мне этот таксидермист не попался! А девчушки им подносики, один за другим, да с улыбочкой. Куда столько, они же на ногах стоять скоро не смогут! Видно «охотовед» тоже решил, что хватит, и скомандовал: «По коням!» И началась потеха! «Охотовед» подводит ко мне мужика, дескать, вот ваша лошадка, а это ваш стремянной, типа стремя подержать или еще чего помочь, а этот крендель заявляет, хочу, мол, черненькую лошадку, а не беленькую, а седло почему жесткое, хочу мягкое и с ручкой, чтоб держаться! Ладно, отвели его к черненькой, а седла, объяснили, все одинаковые.
Тут ко мне подходит орел с замашками нетрадиционного ориентала, трогает за плечо и тихо так, проникновенно: ах, молодой человек, какая у вас замечательная шапка, я тоже такую себе куплю. А можно, спрашивает, я с вами поеду? Во, блин! Я ему: это не шапка, а папаха, а кто с кем поедет, не я решаю. Хорошо, «охотовед» подошел с клиентом. Клиент так себе, мужик и мужик – пузцо, коротенькие ножки, глазки маленькие, но умненькие. Вылитый телепузик! Стоит, лошадке бублик с маком в рот пихает. Животных значит любит. Ну, думаю, свезло. Спрашиваю, а как, блин, барин, ездить верхом-то вы умеете али как? Он мне и отвечает, что, ик, он, ик, ваще крутой ковбой, ик! Чую, здравствуй, гипс и кроватка! Не мне, кренделю моему. А он уже в седло карабкается, ручонками непослушными за луку хватается, обоими за заднюю, а ножульку правую в стремя сует. На левой прыг, прыг – упорный мужичок, взял да и запрыгнул. Поелозил, уселся поудобнее и поднял голову… На лице – смесь удивления, обиды и ужаса! У всех лошади с головой, а у него без! Пришлось слезать и садиться под моим чутким до приторности руководством. Пришлось снизу подпихивать, пока он тушку свою на седло втягивал… Тут я ему возьми и посоветуй, вы, мол, барин посильнее отталкивайтесь в следующий раз. Я ж по доброму посоветовал, кто ж знал, что… Но об этом потом.
 Гляжу, вокруг народ колбасится, баринов своих кто как в седла запихивает, «таксидермиста» вообще трое кантуют! И тут замечаю, что барышни наши чего-то опять химичат возле саней. Не, блин, добром не кончится! И точно, как только все господа в седлах угнездились и стали проявлять нетерпение, ну когда же, типа, мы удовлетворим охотничий инстинкт, как из-под земли выросли «матрешки» с подносами. Телепузик мой аж хрюкнул, как увидел это дело. Не, говорит, хватит! А девочки не лыком шиты, это «стремянная» отвечают, без нее ни охоты удачной, ни дороги ровной! Ну, блин, до чего же впечатлительный народ эти баре, под такой тост скушал рюмку и не поморщился!
Ладно, рассказываю дальше. «Охотовед» махнул рукой: «Вперед, господа! С богом!» Табор наш двинулся в путь. Головной лисий малахай, а за ним, шерочка с машерочкой, наши пары. Позади волочится обоз с барменшами-«матрешками», и, совсем забыл сказать, вместе с охотниками приехали фотокорреспонденты от разных изданий. Вот эти орлы и набились во вторые сани, потеснив девушек. А это те еще перцы, мало того, что они по дороге на охоту приняли на грудь, так еще и у костерка не пропустили ни одного тоста. И при этом не забывая фотографировать всю эту оргию! А баре и так повернутся, и этак подбоченятся, одним словом светский тусень без смокингов, фуршет в сугробах!
Наш караван вышел из леса на край большого заснеженного поля. Возникшее броуновское движение при перестроении в облавную линию замедлило наше продвижение, чем тут же воспользовались обитатели саней. Девушки выпорхнули с неизменными подносами и связками баранок на шеях, а фотографы, проваливаясь в снегу, разбежались в поисках выгодного ракурса и защелкали затворами. В предвкушении добычи охотники притихли. И прикинь, даже меня охватило какое-то чувство, типа азарта, что ли? После заминки, все опять двинулись вперед, но теперь уже цепью, как бы прочесывая поле. Так мы и ехали, лошади иногда проваливались по брюхо в невидимые под снегом колдобины, а стоило нам приблизиться к перелеску, как «мой» барин начал проявлять беспокойство, ерзать в седле, оглядываться. Вскоре стала ясна причина беспокойства – выпитое требовательно просилось наружу! Как оказалось не только у него.
Возле леса пришлось делать остановку. И все повторилось вновь – и подносики, и фотографы. Господа посползали с лошадей и ломанулись в лес, откуда возвращались со счастливым выражением на лицах. На радостях опрокинув по еще одной рюмашке, они заторопились продолжить охоту. Но не тут-то было! Кто-нибудь пробовал сесть на лошадь из глубокого снега? Вот то-то! Аттракцион с посадкой в седло продолжался минут десять. Причем отличился «мой» охотничек, спаниель несчастный! Этот кадр пытался сесть на свою кобылу, невзирая на мои советы, как с левой, так и справой стороны. Безуспешно! Я, понятное дело, помогал ему изо всех сил, но только советами – барахтаться в снегу вместе с ним желания не возникало. То ли отчаяние придало ему сил, то ли боязнь участвовать в охоте в пешем виде, но он, издав рев ракеты, стартующей с Байконура, высоко взмыл в воздух – и в попытке лечь на седло животом с последующим переносом ноги благополучно перекувыркнулся через лошадь и с глухим стуком приложился спиной, отчего потерял шапку и душевное равновесие. Прикинь, как я пыжился, чтоб не заржать! А Телепузик, покряхтев, поднатужился, и совершил аналогичный кульбит в обратную сторону! Тут уже я не выдержал и совершенно неприличным образом заржал, благо мой голос потонул в хохоте остальных, глазевших на представление. Другой на его месте уже ругался бы так, что и боцман бы покраснел, а этот только зубом скрипнул и продолжил гимнастические прыжки через коня. С четвертой попытки барину ухмыльнулась удача. С лица его катился градом пот, а он, потирая ушибленные бока, выковыривал снег из-за шиворота. Вот блин, охота пуще неволи!
Кстати, об охоте. Огляделся я вокруг, смотрю, что-то охота у нас неправильная какая-то – борзых-то нет нигде! Тут не только я обратил на этот казус внимание. Чувак, который хвастался у костра, что он все Гималаи с ружьем на слоне объездил, тоже спохватился. А вдруг, говорит, лиса как выскочит, кто ее догонять и ловить будет? «Охотовед» ему и выдал, что, дескать, охота еще не началась. Что собачки нас ждут вон за тем леском, а пока идет отработка совместных действий в обстановке, максимально приближенной к реальной. Грамотно задвинул! Я-то думал, что охота уже, а оказывается, репетиция. А многие уже так «нарепетепетировались», что скоро и в упор лису не разглядят. Барышни-то не мешкают, чуть остановка, чуть заминка – тут же подносик под носик! Одного уже в санки сгрузили, а на освободившуюся лошадь фотографа посадили, сам напросился. Фоторепортаж со спины дикого мустанга, блин! На следующем поле «охотовед» устроил прогон рысью, как ни странно, все усидели, хотя «ойев» и «айев» было немало, как и других, менее безобидных слов и словосочетаний.
Достигнув лесочка, как стартовой отметки настоящей охоты, все кто мог, приободрились. Но выяснилось, что борзятники опаздывают чуть-чуть («охотовед» не расставался с сотовым телефоном и названивал то борзятникам, то девушкам в сани, то еще куда-то). Этим чуть-чуть снова воспользовались красны девицы и фотографы. Этого чуть-чуть с лихвой хватило, чтобы Телепузик, поддержавший пару тостов своим непосредственным участием, перестал интересоваться окружающей действительностью. Теперь на лошади каким-то чудом держалась бесчувственная физическая оболочка, а разум перешел в режим ожидания.
Тут собачки появились, мы вновь выстроились цепью и двинулись вперед. Сзади, чуть подотстав, шли, ведя похожих на велосипеды собак борзятники или, как правильно, выжлятники, кажись. Большинство участников охоты практически не подавали признаков жизни, безвольно мотыляясь в седлах. Я что-то тоже загрустил. Господи, когда же это кончится-то?
И тут началось! В кустах мелькнуло что-то рыжее, по цепи пронесся крик: «Лиса! Ату ее!!!» «Охотовед» пришпорил коня, и тот понесся за удаляющейся лисой. С небольшим опозданием остальные тоже включились в погоню. Мой Эдька, поддавшись инстинкту, рванул вдогонку, увлекая за собой привязанную к седлу кобылку с пребывающим в отключке Телепузиком. Через несколько темпов галопа слышу за спиной глухой стук, гляжу – и вижу полное отсутствие присутствия вверенного моей заботе клиента. Тушка его беспомощно из сугроба вверх ногами торчит. Екнулся-таки! Столько колесить в поисках этой долбаной лисы, чтобы вот так и не увидеть настоящей охоты! Я ведь уже засомневался, что охота настоящая. Думал, поездят, водки попьют, поколбасятся, да и разъедутся, ан нет. Только из-за этого фраера весь кайф пообломался. Подъехал я к нему, а он не шевелится. Пришлось слезать, типа пульс щупать, только я к нему нагнулся, а он возьми и перевернись на другой бок, ладошки под головушку подложил, да как всхрапнет! Спит охотничек! Растолкал его, на, говорю, повод хоть подержи, а то двух лошадей держать неудобно. И вообще поймали они лису или нет… А он мне: какая охота? Короче, взгромоздил я его на кобылу, и поехали мы шажком, своих догонять. Долго ли, коротко ли, но догнали.
А там уже веселуха вовсю! Лису поймали и даже живую – ее держал за хвост «охотовед» и предлагал теперь всем желающим с ней сфотографироваться. Желающих было сначала много, и тут со словами «ну-ка, дай-ка мне» подъехал и протянул руку «таксидермист». Он решил запечатлеть себя верхом с добычей в руке. Лошадь, правда, была против, но ее уговорили быстро и даже ради такого дела отвязали веревку, оставив «барина» на свободе. Действительно, какой кайф фотографироваться, сидя на лошади, привязанной, как барбоска. Нет, тут нужен индивидуальный портрет, типа «Я на лихом коне и добыча». И вот он такой крутой перец, в одной руке судорожно повод зажат, в другой руке лисий хвост. Папарацци вокруг него, как искусственные спутники Земли вьются, лиса безвольно болтается вниз головой, будто дохлая, а он сияет от счастья, как будто сам лично догнал и поймал эту вот чахлую, с облезлым хвостом, зверушку. Вот тут-то и случилось неожиданное. Лиса, доселе изображавшая покорность судьбе, вдруг извернулась неимоверным образом, да как тяпнет «барина» за ляжку! Картина маслом! Апокаляпсус наших дней! Чувак верещит, лошадь пугается, пляшет на месте, лиса в руке болтается из стороны в сторону и умудряется тяпнуть, до кучи, еще и лошадь! Лошадь с ходу врубает форсаж и с проворотом задних ног уносится в точку! Этот, с лисой который, совершает не лишенный элегантности кувырок через спину, в полете успевает отбросить лису и технично, головой вперед, втыкается в сугробчик. Лиса, еще в полете осознав, что вот она, свобода, приземлившись, пытается по быстрому свалить, пока суматоха. Ага, кто ж ей даст! Вся охотничья кодла бросается вдогонку, кто пешком, кто на лошадях. Борзые рывком валят в снег своих хозяев и тоже за лисонькой. Так вот, теоретически лошадь бежит быстрее человека, борзая бежит быстрее лошади, но первым лису догнал и поймал пеший «охотовед»!!! Поймал, сунул в мешок и, тяжело дыша, сказал, типа, поздравляю всех, охота закончилась успешно, поехали домой, там, типа стол, банька и вообще скоро стемнеет! Из толпы обалдевших охотников кто-то спросил, а когда, мол, лису жарить будем… Вылезший из сугроба «таксидермист» заявил, что эту собаку облезлую он есть не будет и тем более, кажется, лис не едят! «Мы ее в зоопарк сдадим», – высказался проснувшийся Телепузик. На том и порешили, так как никто не знал, как делить лису на десять человек.
Юрка вздохнул:
– На обратном пути ничего особенного не было, только два раза сани с корреспондентами перевернулись. Приехали, лошадей поставили и кто куда. Эти в кабак, охоту отмечать удачную, а я денежку получил и домой. Вот такая национальная охота… Кстати, в следующие выходные американцы приезжают, документальное кино про казаков наших снимать, они ж у нас на конюшне тусуются. Забегу потом, расскажу, с казаками без приколов не обходится!
Я проводил соседа до дверей, и уже стоя порогом, он вдруг обернулся и выдал:
– Я только одно понять не могу, откуда там лиса взялась? Три года по этим полям на Эдьке скачу, а ни разу не видел даже следов. Странно как-то…
Николай Петров Иллюстрации Екатерины Романовой
|
