Яркие краски, необычные запахи, чарующие звуки… Кажется, эта земля переливается тысячами граней драгоценных камней. Гладь озера блещет чистым аквамарином, и на ее фоне табунок племенных кобыл выглядит издали россыпью солнечных искр.
В золотистом свете восходящего солнца величественно смотрятся огромные песчаниковые скалы. Вот уже много веков взирают они сверху вниз на пестрый тропический пейзаж. Хорошо помнят они и 1808 год, когда прибыла в свои южноамериканские владения королевская семья Португалии, бежав от наполеоновской армии. Жуан VI оставался в Бразилии до 1821 года, пока политические события не вынудили его вернуться в Европу. Он основал в Южной Америке отдельное королевство, с 1816 года занимая сразу два трона – португальский и бразильский. Из Европы он привез с собой и лучших своих лошадей – элиту породы, носящей сегодня имя лузитано, голубую кровь португальского королевского конного завода Альтер.
Жеребцы, вывезенные из Альтера, попали в провинцию Минас Жераис, славившуюся изумительной природой. Изобилие воды, прекрасные леса, пышная растительность, позволяющая прокормить большое поголовье, – на этом богатства провинции отнюдь не исчерпывались: в Минас Жераис добывали золото, алмазы и изумруды. Воистину Эльдорадо и для людей, и для лошадей. Большие площади занимали кофейные плантации, и это во многом определило требования к лошадям местных фермеров – фазендейро. Им нужна была лошадь для длительных верховых поездок: выносливая, надежная, но главное, удобная для всадника, чтобы он чувствовал себя в седле, «как в колыбели».
Основу будущей породы заложил королевский жеребец Сублиме: в 1822 году Жуан VI подарил его Габриэлю Франсиско Жункейра, барону Алфенасу, владельцу фермы под названием «Кампо Алегре». Надо сказать, ферма барона была одним из старейших коневодческих хозяйств региона, со своими традициями и семидесятилетней историей. Сублиме использовался на местных кобылах, в чьих жилах текла испано-берберийская кровь лошадей конкистадоров и первых колонизаторов Америки, и оставил замечательное потомство.
Правда, название породе дало совсем другое хозяйство – ферма «Мангаларга» в провинции Рио-де-Жанейро. Сюда были проданы многие из потомков Сублиме – лучшие из них возили владельцев «Мангаларги» к королевскому двору. Эти лошади привлекали всеобщее внимание своими необыкновенно плавными аллюрами, подвижностью и выносливостью, и скоро название мангаларга маршадор («иноходец из «Мангаларги») стало нарицательным. Однако пройдет время, прежде чем лошади «Мангаларги» превратятся в породу национального значения. За ее сегодняшним обликом – труд многих поколений коневодов, создавших живое произведение искусства. У земляков великого бразильского скульптора Алейжадинхо хороший вкус…
Марша батида, марша пикада и марша тротада
У всех «нормальных» лошадей три основных аллюра: шаг, рысь и галоп. У иноходцев мангаларга их тоже три: шаг, галоп и «марша», или хода. Собственно, маршадор – лошадь, которая умеет ходить маршей. Не путать с маршировкой, тут все наоборот: четыре копыта ударяют о землю вразнобой, так что слышно четыре равномерных удара.
 |
Марша батида, фазы движения |
Кстати, марша бывает разная. Марша пикада – аллюр на основе иноходи, которая сама по себе отличается меньшей вертикальной тряской, чем рысь, так что это, пожалуй, самый плавный из специфических аллюров бразильских иноходцев, недаром он называется «пикада», то есть «слегка касающийся». Марша батида – то же самое, только на основе рыси. «Батида» значит «ударяющий», но нельзя сказать, что этот аллюр по плавности и комфортности для всадника сильно отличается от «пикады»: в обоих аллюрах присутствуют фазы, когда на землю опираются сразу три ноги, а чем дольше и чаще такие моменты, тем плавнее аллюр.
Впрочем, не будем утверждать, что иноходцы мангаларга совсем не умеют бегать «нормальной» рысью. Но, в отличие от рыси, марша специально культивируется в породе уже почти двести лет. Этот аллюр у маршадоров, что называется, в крови, и чтобы «поставить их на ход», требуется совсем немного усилий. Даже в леваде, предоставленные сами себе, эти лошади часто предпочитают рыси ходу.
Но вернемся в XIX век… Часть семьи Жункейра переселилась на плато Сан-Паулу – естественно, вместе со своими лошадьми. Пейзаж плато являл разительный контраст с провинцией Минас Жераис: вместо живописных гор – обширная равнина, по которой паслись многочисленные стада. Здесь уже требовалась другая лошадь: резвая и поворотливая, с хорошим галопом. Фактически с момента переселения на плато порода мангаларга разделилась на две ветви, которые сегодня уже можно считать разными породами: в Минас Жераис продолжали совершенствовать самые плавные и удобные аллюры – марша пикада и марша батида, а в Сан-Паулу стремились придать мангаларгам большую резвость, скрещивая их с арабскими, английскими чистокровными и американскими верховыми лошадьми. Впрочем, мангаларги из Сан-Паулу сохранили способность к необычным аллюрам, только их марша называется «марша тротада», от слова «троте» – рысь, она заметно резвее, чем марша батида или марша пикада, но зато не такая плавная, этот аллюр действительно ближе к рыси.
Бразилия, где так много… славных лошадей!
Лошади из Сан-Паулу по-португальски называются мангаларга паулиста, но слово «паулиста» часто опускается, и когда говорят «мангаларга», обычно имеют в виду именно мангаларгу паулисту. Бразилия обладает, пожалуй, самым большим поголовьем иноходцев в мире: мангаларга маршадор, мангаларга паулиста плюс третья порода с необычными аллюрами – камполина. Интересно, что более молодая порода мангаларга паулиста обзавелась своей племенной книгой раньше, чем маршадор – в 1934 году, и с 1944 года в нее записывается только потомство уже зарегистрированных лошадей. Маршадоры получили свой студбук в 1949 году, и закрыт он был много позже – примерно четверть века назад.
На фоне 320-тысячного поголовья маршадоров «какие-то» сорок тысяч «паулист» уже не очень впечатляют: в первой породе в течение двух месяцев регистрируется столько же жеребят, сколько во второй за целый год. Впрочем, как говорится, мал золотник, да дорог. Во-первых, хоть поклонники маршадоров и заявляют, что их порода сохранялась в чистоте на протяжении всей своей истории и восходит исключительно к «иберийским», то есть испано-португальским предкам, паулиста отличается гораздо более выровненным типом. Во-вторых, она гораздо более удобна в качестве верховой лошади. Даже ее марша лучше подходит для практических целей: с одной стороны, она более резвая, с хорошим захватом пространства, с другой – маршадор быстро устает, демонстрируя свои суперплавные аллюры, а паулиста долго сохраняет силы, что немаловажно в длинном путешествии – марша тротада более удобна для лошади. К тому же разносторонние способности паулист позволяют использовать их и для любительского спорта.
Породами руководят ассоциации заводчиков мангаларга маршадоров и мангаларга: они ежегодно проводят выставки, на которых лошади оцениваются по типу и аллюрам. На выводке отдельные оценки ставятся за голову, шею, плечи, ноги, копыта и костяк. Во время теста на качество аллюра лошадь должна двигаться маршей 45 минут, причем двигаться элегантно, плавно, устойчиво и с хорошей скоростью. Если лошадь набирает необходимое число баллов (семьдесят из ста для жеребцов и шестьдесят пять из ста для кобыл), то она записывается в племенную книгу и допускается к разведению.
В 1994 году маршадоры сумели попасть в книгу рекордов Гиннесса. Тогда трое бразильцев 60–65 лет совершили верхом на шести лошадях этой породы переход протяженностью 19384 км. Поход длился 776 дней, причем маршрут пролегал по разным природным зонам. После возвращения в Сан-Паулу один из всадников, Жоржи Диас де Агуйар, продолжил путешествие, доехав до Буэнос-Айреса и обратно и преодолев в целом 25104 км. Великолепное подтверждение выносливости, надежности и неприхотливости бразильских иноходцев! Правда, соперничать с арабами, доминирующими в соревнованиях по пробегам, маршадорам все же тяжело – резвости не хватает. Но для любительской езды эти лошади подходят идеально: ведь они отличаются еще и спокойным темпераментом.
Четвероногое бразильское сокровище получило признание и за пределами своей родины. Сегодня слава маршадоров преодолела океан, и представителей этой породы, пусть пока в небольшом количестве, уже можно встретить в Германии, Португалии, Италии, Испании, Швейцарии и Голландии.
Пятый аллюр
Мангаларга маршадор – представитель довольно большой группы пород, преимущественно американских, которых можно было бы обозначить как «иноходцы». Но внимание: речь идет не о собственно иноходи, а об еще одном «нетрадиционном» аллюре – ходе. В самом деле, «иноходец» – значит, говоря словами известной песни, «иначе, чем все», что в равной степени можно сказать об обоих этих аллюрах. В чем же между ними разница?
«Классическая» иноходь – та, которой бегут стандартбредные иноходцы на ипподромах США и Канады. Это аллюр, аналогичный рыси, только «с неправильным включением»: вместо диагональных одновременно выносятся параллельные пары задних и передних ног. На иноходи, как и на рыси, присутствует отчетливая фаза подвисания, при которой все четыре ноги лошади находятся в воздухе. Правда, вместо характерной для рыси вертикальной тряски, доставляющей столько проблем начинающим всадникам, здесь мы имеем своеобразную «бортовую качку», привыкнуть к которой иногда бывает даже еще сложнее.
Хода же – это нечто среднее между рысью или иноходью и шагом. Как бы шаг, настолько заторопленный, что вроде это и не шаг уже. Все четыре копыта ударяют о землю поочередно, фаза подвисания отсутствует: все время на земле стоит хотя бы одна нога. Лошадь, двигаясь ходой, развивает довольно приличную скорость – практически как на рыси, но всадник ощущает не больше тряски, чем на шагу. Для дальних путешествий, когда приходится проводить в седле практически весь день, хода – «самое то»: ехать шагом было бы слишком медленно, а на рысь не всякого всадника надолго хватит. Поэтому в прошлом многие народы и Востока, и Запада очень ценили лошадей, способных к ходе, и специально культивировали этот аллюр в породах. У узбекских карабаиров хода называется «джурга», у исландских пони – «тёльт», у португальских гаррано – «адантура». Кстати, название породы Tennessee Walker происходит именно от слова «хода» – по-английски running walk, дословно «бегущий шаг».
Способность двигаться ходой – во многом наследственность, хотя отчасти и специальная тренировка. Добиться ходы от чистокровки, например, или тракена будет весьма проблематично. И кстати, помимо «генетической двигательной памяти» здесь важны еще и некоторые анатомические особенности: длинные бабки, свислый круп, более круто поставленное плечо и т.д.
В то же время от «прирожденного иноходца» при соответствующей подготовке можно добиться очень резвой ходы, скорость которой будет уже приближаться к кентеру. У американцев такая хода имеет особое название «рэк» («rack»), и именно рэк, а не иноходь, является пятым аллюром лошадей американской верховой породы (в добавление к шагу, рыси, галопу и обычной ходе). Вообще «коронный» аллюр иноходцев имеет в разных породах определенные, порой существенные, отличия, требование же, которое остается неизменным, – плавность движения и удобство для всадника.
Почему же так много пород специализированных иноходцев выведено именно в Америке? К примеру, из четырех бразильских пород три отличаются «нестандартными» аллюрами. Дело в том, что американский иноходец (не стандартбредный, конечно) – это лошадь для объезда обширных плантаций. Вообще на континенте сформировалось два местных типа рабочей лошади: «ковбойская» лошадь для ранчо и иноходец для плантаций. Ранчеро лошадь нужна была для работы со скотом. Отбить от стада полудикого теленка, согнать вместе рассыпавшихся по прерии коров – здесь от лошади требуются быстрота реакции, резвость, устойчивость, совкость. Основной рабочий аллюр при многих из этих «маневров» – галоп. Классический представитель этого типа – кватерхорс, или четвертьмильная лошадь. А для обработки плантаций лошадь, во всяком случае верховая, была не нужна. Лошадей использовали в основном сам плантатор и его помощники, а им спешка была ни к чему – если уж ездить целый день, так ездить с удобствами. Зато приобретали не последнее значение благородство форм и правильность экстерьера. В этом отношении в Северной Америке улучшателем служила чистокровная верховая порода, в Латинской Америке – андалузская и лузитанская. Примерно такую облагораживающую роль, по-видимому, сыграл при формировании породы мангаларга жеребец Сублиме.
Считается, что прародители американских пород иноходцев были завезены из Европы. Первоначальное конское население Америки происходило из Испании. Однако ценнейшие благородные андалузские жеребцы-производители вряд ли составляли большой процент в транспортах, которые колонизаторы отправляли за океан, – без гарантии доставки и уж во всяком случае без возможности возвращения обратно. Значительную часть импорта должны были составлять представители местных пород Пиренейского полуострова – предки современных соррайя, гаррано и марисменьо, которые, возможно, обладали и способностями к ходе. Можно предположить, что именно от таких иноходцев унаследовали свои аллюры кобылы Габриэля Франсиско Жункейра, передавшие эту особенность породе мангаларга. Как бы то ни было, в Европе иноходцы, пользовавшиеся в средние века довольно большой популярностью, к XIX столетию уже как-то незаметно «вышли из моды», а их потомки в Новом Свете, напротив, процветали и приобретали все больше поклонников.
Паола да Сильва
Фото автора
Экстерьер |
|
|
| |
